Топором – по сердцу
Очень трудно расставаться с тем, что особенно дорого. Семейная ли эта фотография, фамильные драгоценности или тетрадь откровений из вашего детства.
В любом случае стоимость таких экспонатов из прошлого деньгами не измерить. У них совсем другая цена – нравственная.
Анне Степановне уже за семьдесят. Живет она одна в своем уютном домике на одной из старых улиц Саргатки и радуется каждому прожитому дню. Счастлива, что не забыта детьми, внуками, что Бог еще силы дает и разума не отнимает. Скучать Анне Степановне некогда – всю зиму и весну пронянчила в городе маленького егозу-правнука, с головой нырнула в игры, потешки. Вот, думала, наступит лето, увезет она его из этого душного урчащего города к себе. Дома и воздух чище, и витамины на грядке лучше всяких фруктов заморских. А в маленьком садике у самого дома, под сенью березок, сирени, рябины, калины, ирги малышу будет и в солнечный день хорошо, а в ветер – тихо. И не скучно – зеленый островок уже полюбился детворе и лесному ежику…
Скверик этот, так посадку называли жители этой улицы, в пору цветения вырубили. Виновника, точнее виновницу, нашли сразу. Ею оказалась соседка Анны Степановны, женщина в годах почтенных. На стук топора сбежалось тогда пол-улицы, пытались вразумить старушку по-тихому, спокойно, но тщетно. На другой день картина повторилась. Сосед Анны Степановны, Леонид Иванович, даже пришел в редакцию газеты с просьбой рассказать о таком случае варварства. Должна же быть на таких людей хоть нравственная управа.
– Картошка, видите ли, на ее огороде из-за деревьев плохо растет, посадка на забор наступает! Разве это объяснение такому поступку? Никто никогда ей даже слова плохого не сказал. Видят, что воду с колонки несет – помогут. Почему этот человек на весь белый свет обиделся, не пойму? – недоумевает Леонид Иванович.
– Неужели в людях не осталось ничего святого, чтобы так просто взять и уничтожить не свое, чужое. Без спроса, без разрешения. Жили на нашей улице Царевы, ели посадили, их уже нет, а память о них живет. А для Анны Степановны эти саженцы – тоже доброе воспоминание о муже, – рассказывают жители улицы.
Анна Степановна с трудом пережила случившееся. Этот сад 17 лет назад посадил ее покойный муж Иван Максимович. Из леса привез маленькие деревца.
– Помню, задержалась на работе. Подхожу к своей ограде и вижу, что мой Ваня сад разбивает, радостный такой. А рядом, облокотившись на изгородь, соседка стоит, о чем-то они разговаривают, смеются. Кто бы мог подумать, что под корень срубит она все, что когда-то Ивану Максимовичу было дорого, во что он душу свою вложил, – вспоминает бедная женщина.
И на глазах уже блестят слезы. Как будто не по деревьям топор прошелся, а по сердцу. Особенно жалко Анне Степановне березки – это же их юность, светлая и чистая, как березовый сок. Иван Максимович, кстати, никогда его не собирал, боялся, что это может погубить белую красавицу. Вспоминает, когда детки были маленькими, и семья выезжала на природу, у Ивана Максимовича и Анны Степановны обязательным был такой ритуал: обхватят с двух сторон теплый березовый ствол, прижмутся к нему. А еще раньше, до замужества, совсем юные Иван да Анна расписались в своей верности на одной из берез в дендропарке. Поклялись в любви и верности. 43 года прожили вместе. Встречали всякое: и радость, и горе, но с подобным невежеством еще не сталкивались.
– После такого руки опускаются, – сетует женщина. – Всю жизнь прожила в книжном мире, много лет в библиотеке проработала, верила людям и на моем жизненном пути попадались верные друзья, хорошие соседи и попутчики. Но бывают, оказывается, и исключения.
Наталья ЛОПАРЕВА