От магазина – до храма
Михаил Иванович Саньков, наш постоянный автор, известный в Омской области краевед, ныне проживающий в Марьяновке, с детства одержим любовью к истории своей малой родины – села Баженово, других сел и деревень Саргатского района. Своими краеведческими знаниями, добытыми в архивных документах, из воспоминаний сельских старожилов, он не первый год делится с читателями нашей газеты. В его архиве много различных историй, связанных и с городом Омском. Накануне Дня печати Михаил Иванович прислал в нашу редакцию целую подборку таких рассказов с предложением открыть в газете рубрику «К 300-летию Омска: городские были и легенды». Поддерживаем! Думаем, что они будут интересны широкому кругу читателей. А сегодняшний материал М.И. Санькова – о судьбе польского купеческого рода Железовских из Баженово. «Из газетной статьи Олега Шипицына с радостью узнал, что на моей родине снова будет церковь, возведенная на основе магазина, изначально принадлежавшего Железовским. Причем отрадно, что потомки этого рода принимают непосредственное участие в воссоздании храма».
|
С детства помню это краснокирпичное здание с железными дверями и ставнями, украшенными коваными буквами «Ж» на каждой половине. Лет двадцать назад здание ремонтировали, ставни убрали, и в 1995 году я их видел на школьной ограде возле музея, созданного учителем Г.Ф. Федоровым. Помню, после войны в здании устроили чайную: скатерти на столах, лампа на буфетной стойке. Тогда в Баженово жителей насчитывалось раза в два больше, чем теперь, и посетителей хватало. Потом чайную закрыли, в последующие десятилетия здесь снова был магазин, в котором продавали селедку, консервы, крупы, пряники, а начиная с шестидесятых годов – булки серого хлеба. Еще вспоминаю: нашли мы, мальчишки, в крапиве кладку из десятка куриных яиц, сдали их в этот магазин и взамен получили бумажный кулек конфет-подушечек. Перед войной в этом здании произошло преступление. Продавец с подельником средь бела дня убили инкассатора, труп укрыли в санях под соломой. Подельник закутался в тулуп убитого, продавец прилюдно вышел провожать мнимого инкассатора, а тот поехал на лесное озеро и спустил под лед все следы и жертву преступления. Но оно, несмотря на хитроумную комбинацию, было раскрыто. Об этом когда-то рассказывал мне старый милиционер, а в пору нашего детства о той трагедии наслышаны были все баженовцы. |
|
Тогда в свободное время наши отцы и деды до темна вели беседы с соседями, усевшись на лавочках или сваленных у ворот бревнах. Так в разговорных традициях сохранялась история села. Старики часто вспоминали и местных богачей, сведения о них еще можно найти в старинных документах, а лет 12 назад мне довелось разговаривать с Францем Иосифовичем Железовским – внуком Януария Железовского.
|
|
Януарий был сослан в Сибирь за участие в польском восстании 1861-1863 годов. На родину после помилования не вернулся. В последующие годы он не раз был восприемником на крестинах и свидетелем у молодоженов со стороны своих польских товарищей, вступавших в брак с православными крестьянками. Об этом есть записи в метрических книгах баженовской церкви, одна из которых за 1870 – 1873 годы сейчас хранится у жителя Баженово П.И. Прокопьева. Януарий с сыновьями вел совместное хозяйство, а было оно немаленьким. Во-первых, тот самый бакалейный магазин. Солью, спичками, конфетами торговал сын Иосиф. Престарелый отец помогал. Другой сын, Владислав, ездил в Омск за товарами. До 30-х годов дорога туда шла не через Саргатку, а мимо озера Песчаного на паромную переправу у Красноярки и называлась поэтому Городской. На нее можно было выехать с улицы Большой (сейчас – Кооперативной) по проулку мимо магазина Железовских, напротив которого до 60-х годов стоял их дом с полуподвальным этажом. Далее, на юг, проулок пересекал улицу Ерзовку. Здесь, за селом, у Железовских находились паровая мельница и маслозавод с конным приводом, первое письменное упоминание о котором относится к 1908 году. |
|
Спокойная жизнь для этой семьи закончилась в 1917 году, когда толпа баженовских солдаток разгромила их магазин. Вынесли все, вплоть до рулонов оберточного пергамента, не помогли железные ставни и двери. Озлобленные женщины замки сбивали ломом. Хозяева стояли напротив, у своего дома, но поделать ничего не могли. А вскоре страшный пожар испепелил южную сторону улицы Большой, от церкви до усадьбы Железовских, у них сгорели только амбары, дом уцелел. Поэтому, наверное, народная молва вину взвалила на них – мол, мстят за разорение магазина. Говорили, будто бы они подкупили парня, раскидавшего увеличительные стекла на соломенные крыши, и в солнечный день заполыхало сразу в нескольких местах. Один крестьянин даже подал заявление на Иосифа, и тот какое-то время находился в предварительном заключении, но был оправдан. После таких напастей Иосиф с семьей переехал в Омск, купил на улице Большой Ивановской кирпичный дом (сейчас – улица Третьяковская, 69). Здесь умерли старики-родители. Владислав к тому времени уже уехал в Польшу. А вскоре в большой дом вселили важного комиссара, и Железовским пришлось перебраться во флигель. Иосиф Януариевич умер во время Великой Отечественной войны. Из его детей последним ушел из жизни в самом конце 20-го века Франц Иосифович. 1910 г. |