Александр Горский: «Без меня Победы не будет»
Так считает Александр Яковлевич Горский из поселения Имбирень деревни Черноозерье. Такую четкую позицию 72-летний мужчина подкрепляет делом. В одиночку льет окопные свечи для российских бойцов в зону СВО и вяжет основу для антидроновых маскировочных сетей. И отправляет готовые изделия в Саргатский центр помощи фронту.
Александр Яковлевич встречает нас на пороге большого деревянного дома. Перед входом – жестяные, из-под консервов, баночки, которым предстоит превращение в окопные свечи. Хозяин берет одну из них, надевает на рукоять кувалды, большим молотком завальцовывает ее острую кромку. Потом в ход идет молоточек поменьше: образовавшийся валик плотно подбивается к телу банки – не порежешься. Потом несет заготовку в свою маленькую мастерскую (она в доме). Инструментов тут понатыкано – глаза разбегаются. На столе стоит уже несколько готовых окопных свечей, а на миниатюрной электроплитке в кастрюльке растапливается парафин – прозрачный, как вода.
– Пенсия у меня небольшая, но каждый месяц я выписываю на «Озоне» обычно 25-килограммовую упаковку парафина. В этот раз пришла его пищевая разновидность. Что это такое, едят его что ли? (используется для упаковки продуктов, например, колбасного сыра – О.Ш.), – пожимает мастер плечами.
Александр Яковлевич вырезает из гофрокартона пару прямоугольников, надрезает их посередине, вставляет друг в друга и помещает внутрь банки. Самодельный черпачок топит в жидкости и разливает ее в подготовленную емкость. Накалывает в картонных перегородках шилом отверстия и вставляет туда несколько джутовых нитей.
– Это мое ноухау, – поясняет мастер. – Обычно для фитилей используют картон, но он плотный, поджечь трудно. А нить воспламеняется в момент.
Он зажигает свое изделие. Струится равномерное тепло. Можно руки согреть в окопе, подогреть тушенку, согреться в блиндаже и осветить его. Горения свечи хватает на несколько часов.
Из мастерской Александр Яковлевич проводит нас в большую комнату, по которой разложено много всякой неисправной электронной аппаратуры. Отец его был радиотелемехаником, поэтому и Саша в детстве приобщился к ремонту радиоприемников, магнитофонов. И сейчас все, что можно починить, берется наладить. Но современная техника, замечает он, становится все менее ремонтопригодной. Поломалась – выбрасывай, покупай новую.
А.Я. Горский окончил физмат педагогического института, учил детей в школе, потом работал инженером на нефтезаводе, в двухтысячных годах с товарищем даже небольшой собственный бизнес вел. Теперь на заслуженном отдыхе от больших дел.
Судьба Александра могла сложиться совсем по-другому. В начале семидесятых годов прошлого столетия он учился в летном центре ДОСААФ, собирался стать военным летчиком (была такая государственная программа укороченной подготовки). И уже не только теорию освоил, но и налетал первые 172 часа на летающей «парте», реактивном самолете Л-29 чехословацкого производства. А дальше было потепление отношений Советского Союза и США, и на этом фоне – решение о сокращении численности армии на 10 процентов. Под сокращение попали и вот эти ДОСААФовские центры по ускоренной подготовке военных летчиков (как выяснилось потом, в Штатах сократили опытных пилотов, которых скоро и так бы списали с летной работы, а в СССР – перспективных молодых курсантов).
Предпринял несостоявшийся военный летчик попытку перейти в гражданскую авиацию – не прошел по состоянию здоровья. «Мне до сих пор непонятен этот казус: для военной авиации с большими перегрузками годен, а на спокойные гражданские самолеты – нет», – недоумевает он.
Александр Яковлевич подходит к стойке, за которую закреплена сеть, растягивает ее. Она длиной метров шесть, шириной вполовину меньше. Берет в руки пластиковый челнок и быстро совершает одному ему понятные движения. Туда-сюда, туда-сюда…
– Получилось так: был я в Саргатском центре помощи фронту (который в здании Ростелекома), женщины-волонтеры пожаловались, что полипропиленовая основа для плетения маскировочных сетей заканчивается. Ну я и предложил: давайте, мол, сплету эту основу. Я ведь вырос в деревне, у озера. Караси на удочку не ловились, китайских сетей тогда не было, поэтому нужно было вязать их самому. У нас многие сети в деревне плели – дело-то нехитрое. Ширина ячейки – 5 сантиметров. Шаблоном служит банковская карточка, – поясняет Александр. – И обвязываешь ее. Потом переставляешь – и дальше. Быстро не получается: примерно 7200 узелков нужно завязать.
Имбиреньский «паучок-литейщик» сейчас вот чем обеспокоен: недавно в репортаже из зоны спецоперации показали 70-летнего мужчину, который занимается на передовой ремонтом дронов. Александр Яковлевич разволновался: «Я и электродвигатель могу перемотать, и пробитые радиодетали или микросхемы заменить. И пульт управления починить. У меня ведь старший внук, Даня, Даниил, значит, воюет на Донбассе. Вот бы и мне туда. Здоровье-то еще есть. Без меня Победы не будет, – на полном серьезе говорит он. – Сейчас вот дочка Юлия со своим мужем вернутся с юга, обсудим этот вопрос на семейном совете».
А пока вместе с нами – редакционная машина едет в райцентр – Александр Яковлевич передает четыре десятка окопных свечей и связанную сеть в Саргатский центр помощи фронту. Вносит свой вклад в приближение Победы. Израсходована только половина упаковки парафина. И бобина ниток для новой сети имеется.
Олег ШИПИЦЫН, фото автора