Зачем мужчине рукоделие?
Иван Васильевич НИКОЛАЕНКО из р.п. Саргатское уже девять лет занимается вышивкой икон бисером.
И не согласен с тем, что вышивка – рукоделие исключительно женское.
Открывая двери в дом Ивана Николаенко, я ожидал увидеть внушительный иконостас. А стены зала, который одновременно служит хозяину и рабочим кабинетом, оказались девственно чисты. Лишь на полке невысокого шкафа стоял скромных размеров образ Николая Чудотворца.
Сразу и навсегда
– Я не коллекционирую иконы, которые вышиваю, я дарю их родственникам и друзьям, – объяснит мне позже, когда мы с ним познакомились поближе, 63-летний Иван Васильевич.
Вышивка бисером захватила его в одно мгновение, как любовь с первого взгляда.
Гостил в Ессентуках, где обитает весь род Николаенко. В квартире дяди увидел цветистый образ – рукоделие его жены – и он его, что называется, сразил. Тут же отправился в магазин фурнитуры, где продавались заготовки будущих икон, тут же, в Ессентуках, взял первые уроки. О том, что вышивка – рукоделие женское, Иван Васильевич не задумывался и не задумывается. Из его приятелей тоже никто и никогда ни единым словом не указал на гендерную несовместимость мастера и хобби. Так, на наших глазах, постепенно рушится традиция делить дела на мужские и женские, а толерантность открыто празднует победу.
В качестве прикладного искусства вышивка бисером появилась в далекой древности. Где-то в первом веке до нашей эры. Но сначала, задолго до нее, были бусы. Из жемчуга. Потом женщины приноровились, подбирая по размеру жемчужинки, с помощью нитей наносить их в виде узоров на одежду. Понятно, что подобное украшение могли позволить себе лишь очень богатые дамы. Когда же ремесленники научились, смешивая песок и соду, лить стекло и делать из него разноцветные мелкие шарики с отверстиями в центре, то шитье бисером проникло и в ряды простого люда. Чем больше развивалась технология производства стекла, тем дешевле становился бисер и тем шире изделия из него расходились в народе.
К вышиванию картин со всякими там зверушками, рыбками и цветочками сердце у Николаенко не лежит. Прикипел к иконам. Их бисером разрисовано больше двадцати. Рукоделием занимается часа по полтора-два в день, обычно параллельно с просмотром телефильмов. На вышивку пяти-шести квадратных сантиметров уходят те самые полтора-два часа. За год создает две-три красавицы иконы. Свободное время для своего увлечения находит только зимой. Летом других дел полно. Несколько лет назад поменял житье в благоустроенной квартире на жизнь на земле. Усадьба новая, доводки требует.
Хобби и профессия не дружат
Иван Васильевич родом вообще не из саргатских мест. На свет появился в селе Ставропольского края с очаровательным названием Дивное. В 1973 году, после окончания средней школы, поступил в Краснодарский механико-технологический техникум. Профессию выбрал по совету отца: «Иди на мастера по холодильникам, специальность не плохая». Через год после зачисления в студенты – армия (радист группы советских войск в Германии). Через два года – снова техникум. Еще через два года, в 1978-м, – распределение. Среди 130 человек курса по успеваемости шел сороковым.
– Переживал, что места в Омской области не достанется, – делится Николаенко воспоминаниями. – Наши выпускники места в Омской области расхватывали как горячие пирожки. Слава секретаря обкома Манякина на весь Союз гремела. Нас сюда 22 человека прибыло. И действительность не обманула. Приехал, и правда, Омск – город-сад.
– Так уж и город-сад? – тяну я с недоверием. – Помню те годы, ничего особенного.
– Вы привыкшие были. А я еду по городу – и любуюсь. Стены многоэтажек по проспекту Мира, по улице Карла Маркса – все в цветах! Мы этого не знали.
Но работу по распределению он получил не в Омске, а в Знаменке. Даль дальняя – даже по сибирским меркам.
– А я там сразу почувствовал себя как дома, – не соглашается он опять со мной. – Обратно на юг никогда не тянуло. И сумел еще заочно окончить Кемеровский институт пищевой промышленности.
Приехал он в Знаменку с молодой женой. Двоих детей – сына и дочь – они обрели уже тут, на сибирской земле. Дети, повзрослев, как водится, покинули отчий дом. Сын уехал в Сургут, дочь – в Омск. После этого Иван Васильевич с женой и тещей перебрался в Саргатку. Не то, чтобы ему в Знаменке разонравилось, а судьба так повела. И снова он чувствует себя как дома. Что же касается работы по профессии, то ее не то, чтобы выше крыши, но и хватает. Холодильники как в Знаменке ломались, так и в Саргатском районе ломаются. К хорошему мастеру народ тропинку обязательно протопчет.
А востребованность в возрасте за 60 человека греет. Если ты нужен людям, значит, есть смысл и в твоем пожилом существовании. Может, отсюда, из той же истины о нужности, вытекает и потребность Ивана Васильевича дарить свои иконы.
Вышивка православных образов бисером, на взгляд нашего героя, хороша тем, что по содержанию полная противоположность его специальности. Таким и должно быть хобби. Отдыхом. Для души и тела. К тому же увлечение благотворно сказывается на здоровье. Прекратила прогрессировать возрастная дальнозоркость, напротив, зрение вроде бы острее становится. Спокойствия больше в характере появилось, хоть и раньше на свою вспыльчивость Николаенко не жаловался.
Процесс вышивки заметно натуру шлифует. Он требует развития обязательных аккуратности, сосредоточенности и терпения. Каждую бисеринку, выцепив ее иголкой из кучки определенного цвета, мастер пришивает отдельным стежком. Сотни тысяч уходит их на иконку средней величины. Многое зависит от ткани, на которую уже нанесен точками эскиз иконки: есть мягкая и есть плотная, с последней сложностей побольше. Шьют по направлениям. Где-то по диагонали холста, где-то – по горизонтали. Нарушишь технологию – исказится рисунок.
У Ивана Васильевича давно выработался собственный стиль занятия вышивкой. Основное в нем – упор на ограниченность во времени. Процесс не должен длиться дольше двух часов. Если дольше, то удовольствие пропадает, а вместе с ней и тяга к бисеру. На себе испытал. Как-то за неделю он вышил большую икону – ко дню рождения близкого человека спешил. По 10 часов работал. Мышцы спины и шеи сковывало. С тех пор никаких авралов. Умный человек тем и отличается от глупого, что ему для учебы на своих ошибках единственного урока хватает. Так у Ивана Васильевича возникла и собственная традиция готовить иконы в качестве подарка. Дарит их, как правило, к юбилеям. Поэтому эскизы, чтобы не было гонки со временем, покупает месяца за три-четыре до праздничной даты. А еще у него есть твердая внутренняя установка: дарить не освященные иконки. Не навязывать человеку чужое. Пусть сам решит, что ему лучше: иметь на стене икону в виде светской картины или как святой образ.
Делая подарки другим, сам долгое время оставался в положении сапожника без сапог. Не находил времени для вышивки личной иконы. То ли душа не определилась, то ли заказ у себя для себя брать стеснялся. Такое у мастеров сплошь и рядом. В нынешнем году решил ситуацию исправить. Заканчивает триптих, где в линию расположены образы Иисуса Христа, Казанской Божьей Матери и Николая Чудотворца. Они для Ивана Васильевича самые притягательные в православной иконописи.
Наработав опыт, саргатчанин перестал бояться экспериментов. Иногда рекомендованные для эскизов расцветки меняет на собственные. Не только смелость появилась, но и бисер лишний накопился – не выбрасывать же.
С годами понял необходимость соответствующего обрамления для каждой иконы. Раньше сам рамки делал или подбирал по размерам простенькие в фотосалонах. Все б ничего, да простота оформления заметно контрастировала с богатством и разноцветием бисера. Сейчас рамки предпочитает заказывать в багетных мастерских Омска. Конечно, дополнительные расходы, зато каждая новая икона, получившая яркое обрамление, выглядит настоящим произведением искусств.
Родом из детства
Сегодня психологи вышивку икон бисером соотносят с духовными практиками, которые делают судьбу вышивальщика полнее и счастливее. Весь опыт саргатчанина подтверждает выдвинутую учеными доктрину. Ведь прежде, чем подобрать эскиз иконы для вышивки в качестве подарка конкретному человеку, надо разобраться в истории иконы. И почитать материалы о жизни святого, чей лик проявится на полотне после завершения работы.
А вот на вопрос, откуда у него страсть к вышиванию именно икон, Иван Васильевич смог ответить лишь в общих чертах, мол, нравится – все тут.
Но может, объяснение для его случая уже дано? Например, французом Антуаном де Сент-Экзюпери? Знаменитый писатель, помнится, утверждал, что все мы родом из детства.
В семье родителей, на Ставропольщине, юный Ваня рос рядом с набожной бабушкой Ирой. Когда она зажигала лампадку и опускалась на колени перед святыми образами, то он, хоть такое и не поощрялось среди советских пионеров, становился на колени рядом с ней…
Виктор ГОНОШИЛОВ, фото автора