Простой карандаш да ватман

У 52-летнего Сергея Хошева, жителя Саргатки, есть замечательный дар – делать много и работать долго, почти не уставая.

Парадоксы Хошева

Кому из российских мужчин не знакома ситуация: просыпаешься утром с дикой головной болью после вчерашнего застолья – просто жизнь не мила, и даешь себе твёрдое слово, что больше никогда, ни за какие коврижки не притронешься к рюмке с  водкой?

А слышал ли кто-нибудь о российском мужчине, хоть одном из миллионов, который бы данное себе с похмелья слово сдержал? Могу уверенно, не боясь ошибки, утверждать, что никто о подобном не слышал. Я – тоже, пока не познакомился с Сергеем Хошевым.

Проснулся он однажды поутру на пару с похмельным синдромом, вспомнил, сколько вчера не сделал, плюс к тому, сколько сегодня не сделает, и сказал себе: «Больше ни рюмки». Минуло пятнадцать лет. Он с тех пор ни то, чтобы рюмки, – глотка спиртного не принял.

Старые приятели привыкли, а новые, конечно, удивляются. Хошев по всем ипостасям – художник, самодеятельный артист, казак и мастер на все руки для работ по договору – просто обязан выпивать. Столько убедительных причин: картину ли закончил, новый ли номер освоил, очередной ли объект заказчику сдал. Отметить отжин, как наши предки по аналогии с окончанием жатвы назвали завершение любой важной работы, – святое дело. А Сергей не отмечает. Ему времени, которое потребуется для реализации следующих планов, жалко. Уж коли с друзьями за бутылку уселся, считай, двое суток с нулевым успехом пролетели.

При том всем, Сергей – не идеалист в розовых очках. Он – прагматик, уверенно стоящий на земле. Например, твердо убежден: труд не должен быть бесплатным. В творческой среде человек, который не стесняется открыто говорить о материальном, то есть низком, по-прежнему редкость. Хотя парадоксы в житейской идеологии есть и у Хошева: на самодеятельной сцене выступает бесплатно, но картину, а он сегодня один из лучших портретистов области, за так не отдаст. За свои произведения берет недорого, однако люди, привыкшие к бессребренности творческих натур, часто готовы к подарку, чем к покупке. А саргатский художник не готов делать подарки.

– Почему я должен дарить? У меня десятки часов на портрет уходят.

Армия – школа художника

Дар творца-живописца в Хошеве проснулся внезапно. Лет пять-шесть назад, что называется, поперло. Он не может объяснить, почему. Пришло – и всё!

Баловаться с карандашами любил с детства. Но профессионально с живописью никак не связан: ни художественной школы за спиной, ни худграфа. Весь его образовательный багаж – СПТУ (сельское профессионально-техническое училище). Осваивал, как шутит, специальность механизатора широкого профиля и узкой колеи.

Технику рисования отточил в армии. Пока делал дембельский альбом для старшины, его приметили офицеры из штаба… Там же начал создавать первые портреты. Больше от скуки. Изображал приятелей на носовых платках шариковой ручкой. Его расстраивало, что облик того или иного сослуживца на ткани держался недолго – через день-другой размывался. Решил найти консервант. Экспериментировал с подручными средствами. Отработал методику с применением самого доступного из химических веществ – натрия хлора. Если рисунок, сделанный по ткани шариковой ручкой, опустить на сутки в крутой раствор поваренной соли, то произведение будет жить, пока не износится ткань.

Из армии вернулся туда же, откуда призвался. В Оконешниковский район. Его приняли оформителем в районный Дом культуры. Расписывал клубы, садики. Зарплату по советским временам имел шикарную. До семисот рублей в месяц. Для справки: вузовский профессор получал 530. Но всё хорошее рано или поздно заканчивается. Пришли девяностые. У него жизнь, как и у многих из нас, поделилась на две половины: до и после. В той, что «после», пришлось, ломая себя, приспосабливаться к новым, суровым, реалиям.

В 1993 году по семейным обстоятельствам – женился – переехал в Саргатский район. Чтобы выжить (двое мальчишек росло в семье), брался за любое дело. Предложили место рабочего в деревообрабатывающем цехе – не отказался, хотя нужных навыков не имел. Но от начальства сей факт скрыл. Нужда заставила крутиться. Научился работать на станках, резать по дереву. Возвратившись домой после смены, полученный опыт использовал в целях личной «наживы». Мастерил на продажу табуреты, стулья, столы. Сбивал и клеил плечики для одежды, выстругивал деревянные бигуди для завивки волос.

Были и вахты на Севере, где однажды циркулярной пилой укоротил три пальца на левой руке.

За девяностые он познал истинность пословицы «век живи и век учись». И укрепил в себе одно, думается, врожденное свойство.

– Решительность – вот что в моей жизни было и остается на первом месте. Не боюсь новых дел. Не боги горшки обжигают. Где-то что-то подсмотрел, у кого-то совета попросил, а до чего-то сам додумался. Смотришь, новую операцию освоил.

Когда ты с ним разговариваешь, то невольно складывается ощущение, что он знает любое дело, владеет всеми технологиями, необходимыми для ремонта квартир, постройки дома. Включая работу с самыми современными материалами. По-мужски не грех позавидовать. Кто из нас, представителей так называемого сильного пола, не хотел бы стать мастером золотые руки? Да каждый. Только редко у кого получается. Привычно пасуем при неудачах.

Сергей не пасует. Для концертного номера понадобились казачьи шашки – подумал, прикинул – и получились. А материал для мастера новый – металл!

Любое дело как любимое

Но умение ремонтировать квартиры, строить дома, ковать шашки, петь со сцены, писать портреты – все же, на мой взгляд, в нем не главное. Не суть! Главной, наградил же Бог человека, является еще одна черта его характера, которая стоит выше решительности, – умение полностью погружаться в процесс. Будь то рисование или заливка фундамента.

– Если я к работе приступил, – говорит Сергей, – рядом танки пусть стреляют – не услышу.

Я это видел. Он при мне файлы с флэшки перегонял в компьютер. Опция пустяковая – почему бы не поговорить. Тем более, что у журналиста к респонденту всегда найдется пара ещё не озвученных вопросов. На моё неоднократное: «Сергей Александрович, хотелось бы узнать…» Хошев совершенно не реагировал.

Трудно сказать, объяснит ли кто это свойство из психологов. Отрешенность понятна, когда человек занимается любимым делом. Но ведь каждая работа не может быть любимым делом. А Сергей, по его словам, выполняя обычный заказ, забывает пообедать и кофе попить. По этой или какой другой причине не любит работать в компании и при посторонних. При помощниках устает быстро.

Художник-одиночка

Совсем не терпит людей рядом, даже жены, когда создает портреты. Оттого и позирования не приемлет. Пишет только с фотографий. Основные черты со снимка ухватывает, детали общение дает. Он ведь в большинстве своем пишет портреты саргатчан, вернее саргатчанок.

Собственно, Сергей не употребляет слово «писать» применительно к своему творчеству. Он предпочитает слово «рисовать», которое профессиональными художниками воспринимается почти как ругательное.

– «Пишешь» картину – когда стоишь у мольберта с кистями и красками. А у меня простой карандаш да ватман. Я рисую.

Рисовать любит детей и женщин. Дети – добры и светлы, женщины – красивы. Чем еще хороши женщины? Их можно изобразить красивее, чем есть, – и не обидятся. А наш художник любит красоту.

Мне сложно судить, насколько совершенна его техника с точки зрения преподавателя живописи. Могу опираться лишь на свою впечатлительность. Для меня он – большой художник. Не думаю, что ошибаюсь, ориентируясь только на зов души. Да, Сергей – сельский самоучка. Ни одной книги по изобразительному искусству не прочитал – а работы душу трогают. Особенно те, что по вдохновению созданы. Сразу заметно, где писано по зову сердца, а где – в соответствии, обычно сюжетные картины, с установками эпохи. Карандаш – тот же, ватман – тот же, рука – та же, а не греют.

Как всякий мужчина-художник, пробует себя в стиле ню. Хорошо получается. Но на выставки не берут. В теории стиль ню – жанр, воспевающий красоту обнаженного тела, а в реальности его часто с эротикой и порнографией путают.

Есть у Сергея откровенно страшные работы. С черепами и прочими символами смерти. По словам художника, они направлены против наркомании. Не думаю, что на эти плакатного типа картины появится заказчик. С ужасом перебор.

О страшных картинах, о работах с модной тематикой или в стиле ню рассказываю не только для того, чтобы показать все грани в творчестве художника. Конечно, о таких работах лучше бы умолчать. Ну, не сильно хорошо они характеризуют человека. Без них Хошев – не пьет, много работает, пишет исключительно портреты детей и женщин – получается красивым. Мягким и пушистым. А это неправда. Это не его облик. Он не мягкий и пушистый. Я не знаю его родословной, но по характеру он, действительно, вылитый казак. Со всеми достоинствами и недостатками, присущими непростой казачьей натуре.

Виктор ГОНОШИЛОВ, фото автора