Бейскенов Ескендир Алеевич

Ветеран Великой Отечественной войны Бейскенов Ескендир Алеевич родился 05. 05.1921 г. в ауле Копа Омской области, Шербакульского района.
10 февраля 1942 года был призван в ряды Советской Армии и сразу ушел на фронт. Участник войны с 1942. – Калининского фронта, 1943г. – Брянского, 1944-1945гг. – Белорусского фронтов. В составе 1086 стрелкового полка был старшим сержантом, командиром отделения роты автоматчиков, в составе 1208 стрелкового полка Верхнеднепровской краснознаменной дивизии был полковым разведчиком, зам. ком. взвода. Победу над фашистской Германией встретил в Берлине. Вернулся домой после демобилизаций осенью 1945 года.
За личные боевые подвиги награжден «Орденом Красного Знамени», «Орденом Отечественной войны 1 степени». Имел две медали «За Отвагу», медали: « За освобождение Варшавы», «За взятие Вены», «За взятие Берлина», «За победу над Германией», а также юбилейные медали.
Получил большое количество благодарностей, подписанных Верховным Главнокомандующим. Во время войны был четырежды ранен, но снова вступал в строй и шел освобождать Родину от фашистов.
После войны он вернулся в родные края, вступил в колхоз «Эркындык» Щербакульского района, создал семью. Начинал работать рядовым колхозником, кладовщиком, после был избран председателем данного колхоза. Затем переехал в Саргатский район аул Балангуль, где прожил большую часть своей жизни. Работал бригадиром животноводства, управляющим отделения совхоза «Шипицинский». Неоднократно избирался депутатом Новотроицкого сельского Совета Саргатского района. Всю жизнь трудился, поощрялся грамотами и благодарностями за трудовые успехи, был ветераном труда. Прожил долгую и счастливую жизнь, вырастил десятерых детей, двадцать внуков. Последние годы жизни проживал в деревне Индеры Саргатского района.
В Индерской школе создан исторический уголок «Наши земляки-ветераны» в честь участника Великой Отечественной войны Бейскенова Е. А. Умер 26 сентября 1994 года.

Память разведчика

Среди документов, которые нам передал М.Е. Бейскенов – с десяток благодарностей от Верховного Главнокомандующего тов. Сталина за отличные боевые действия под Берлином, по прорыву обороны Варшавы, при форсировании Днепра, за освобождение Быхова и многих других городов, за честную службу на благо Родины. Бережно хранится в семье и автобиография, собственноручно составленная Е.А. Бейскеновым сразу после войны, и две газетные публикации о нем в нашей районной газете 70-х годов, уже потрепанные временем, но вполне читаемые (мы их перепечатали и одну из статей публикуем сегодня). Пожалуй, один из ценных документов – Наградной лист к Ордену «Красное Знамя», который сыновья Ескендира Алеевича разыскали уже после смерти отца на сайте Министерства обороны РФ. И содержание этого редкого документа мы также сегодня публикуем.
«…Прошлое через наслоение лет воспринимается острее. Может быть, года, время причиной тому. Разве сегодняшнее не будет волновать нас через 20-30 лет? Разве не пройдется память наша по сегодняшним дням, не отыщет встречи, знакомые лица?.. Так и у него. Он долго молчит, и мы не мешаем ему, ждем. Сам заговорит. Потому как память его унесла в годы военные. В те годы, которые не сглаживаются ничем. Ни временем, ни событиями, – начинает свою статью Д. Нелидинский о Бейскенове. – Ведь долгие дни этого тяжелого испытания прошли через его душу и сердце. Он с первого дня и до той радостной минуты, когда алое полотнище затрепетало над куполом обнаженного рейхстага, – на передовой. И больше из этих дней – на «невидимом» фронте. Одним словом – полковой разведчик. Каков он был, Искендыр Бейскенов? Смелым, находчивым, верным. Военная характеристика предельно точна и выразительна…»

Краткое, конкретное изложение личного боевого подвига или заслуг в наградном листе
«В бою 15.1.45 года при прорыве Немецкой обороны в районе дер. Н. Мшадлы (Польша) по своему почину подняв отделение в атаку, успешно занял первую линию немецких траншей первым. За собой остальной личный состав. Задача на прорыв обороны данном роте участке было успешно выполнено. В этом бою при отражении контратаки немцев сам тов. Бейскенов, ворвавшись в середину атакующей группы, расстреливая наседающих немцев, уничтожил 20 немецких солдат, а по окончании боя привел 6 человек, захваченных им пленных автоматчиков с их оружием. Своим подвигом т. Бейскенов, рискуя жизнью, сумел воодушевить личный состав роты, и контратака врага была отбита. Действуя со штурмовым отрядом своим отделением первым ворвался 1, 2, 3 и 4-ю траншеи врага. Будучи раненым, не вышел из строя, а продолжал увлекать бойцов на преследование врага».

Держать круговую оборону

– Есть ли охота о войне говорить… Одна беда да смерть. Век бы и не вспоминал, забыть бы совсем войну эту. Так опять не забудешь, – Бейскенов обхватил колени руками, а на руках – шрамы. Задумавшись, начал с услышанного и увиденного за эти долгие послевоенные годы.
– Вот, – Бейскенов показал на рваные шрамы у виска и на руке, – что стоили Днепровские операции на войне, история давно оценила. Еще не одно и не два поколения людей будут восторгаться этой невиданной силе духа советского человека, его возможностям. – Было это под небольшим белорусским городком Быховым, что в Могилевской области. Готовилась операция по форсированию Днепра, – вспоминает Искендыр Бейскенов. – Разведка поработала хорошо – вся глубоко эшелонированная оборона противника была известна. И на всех участках, пожалуй, одинаково прочна. Как сейчас, помню этот день.
Начался для нас, разведчиков, он в четыре часа утра, уже на пятачке правого берега Днепра. В этом районе командование решило спровоцировать немцев – создать видимость форсирования… И вот наши долбленки бесшумно скользят по днепровской воде. Не шумим, весла опускаем без шлепанья. И все же заметил нас фашист метрах в двадцати от берега. Развесил «люстры» и давай швырять мины. Вот одна, потом другая – долбленка опрокинулась. Люди в воде барахтаются, а иные и повыскакивали. Теперь спасение только под берегом, только туда. Немец бьет, а куда – неизвестно. Скованность, оцепенение, которое прочно владеет перед боем, проходят. Где-то внутри, чутьем каким-то понимаешь, что теперь надо действовать, двигаться. Иначе – крышка. Под откос, под откос. Ураган огня воет над головой. Это «говорил» наш левый берег.
Ох, как он «говорил», кромсал линии немецких окопов. А мы собирали силы для броска. Ручьями сыпалась земля, лезла в нос, рот. А мы жались в эту уже свою землю, отвоеванный клочок, и каждый мысленно повторял: «Вот сейчас, вот сейчас». А минуты тянулись, гудел воздух, гудела земля.
И вдруг тишина. На войне она больше действует на психику. Всегда она сулит что-то неожиданное, а порой и непоправимое. А длилась она секунду. Команда последовала. Если бы и не была – все равно каждый знал, что делать. Бросок в траншеи. О, эти траншеи. Не знаешь, за каким поворотом смерть тебя караулит. Тут надо мозгами ворочать, головой крутить, гранату всегда наготове держать…
Бейскенов помолчал.
– Вот что я понял: немец трусоват перед нами, особенно когда вот так в окопы заскочишь. Первую линию окопов мы заняли легко. Отошли они. Ворвались и во вторую. Немец опомнился. А может быть, и понял, что нас всего-то ничего, а тыла и вовсе нет. Ожесточился.
Так, лоб в лоб, не выйдет. По ходам сообщения оттянулись южнее. И там схватки, стычки. Получалось так: уходили от прямого удара и вели фланговый бой. Будто подкрепление подошло. А люди гибли на глазах. Без стонов, без просьб.
Было это уже на второй день. Какая обстановка – точно не знали. К обеду к нам с младшим лейтенантом присоединился капитан. Такой здоровый парень. Стали совет держать. А тут тишина, как назло. Не определиться. Предполагаем, что должны бы форсировать реку. Да разве в такой заварухе поймешь сразу что и как. «Вот что, – говорит капитан, – автоматы надо бросить, они без патронов, винтовки надо, штыки надо». Такой трофей нашли без труда.
Встреча получилась неожиданной. Их восемь, нас – трое. «Стрелять не будут, – говорит капитан, – мы – командиры, живьем захотят взять». Слушаемся – дело говорит капитан. Только, говорит, другую оборону нужно держать. Так и стали – спинами к спине. Ржут гады. Автоматами на уровне глаз водят. Обступили. Такие наглые. Один даже по-русски мало-мало лопочет: «Капут русс, отпрыгай». А сам – за штык, понял, видно, что стрелять нечем. Тут и началось у нас.. В клубок скрутились. Им-то из автоматов стрелять нельзя – боятся своих покосить. А штыком – сподручнее, приходилось орудовать. Только силы-то неравные. Чую, что покидают они меня. Да и немец, видать, измотался. Не человеческий голос, а какой-то рык на всю округу вырвался из меня. Неужто, думаю, конец мне?! Последние силы собрал. Но немец вдруг обмяк. «Вставай, герой», – кричат над ухом. Наши, значит, подоспели. Выручили.
А капитан тот батальонным оказался… Двенадцать штыковых ударов насчитали у него. Крепкий парень, пятерых уложил.
– А я что, – закончил Бейскенов, – бился как мог. Вот эти отметины.
Отметины войны. Не хочется о них вспоминать. Но годы идут, а раны ведь только зарастают снаружи. Болят изнутри и память тревожат.

Д. Нелидинский, газета «К новым рубежам», 1977 год