Одинокому Ванюшке – всюду камешки
К Николаю Сергеевичу Ларичеву из Андреевки я приехал по письму, отправленному им в редакцию нашей газеты. Не буду пересказывать его содержание – только суть…
Более недели назад саргатские энергетики обесточили его дом. «Как же так? – вопрошал автор. – Я исправно, каждый месяц плачу по тысячи рублей за электроэнергию, и вот тебе на…» Первые попытки разобраться в ситуации завели в тупик: энергетики действовали законно, долг за абонентом, действительно, числится… И все же я решил побывать у автора письма, не хотелось объясняться по телефону. К тому же, подумалось: часто пожилые люди остаются один на один со своими проблемами и оказываются в непростых ситуациях. А помочь некому…
В Саргатском участке ООО «Омская энергосбытовая компания» мне показали лицевой счет клиента. Действительно, по показаниям счетчика за Николаем Сергеевичем числятся неоплаченными 1458 киловатт/часов – это 3149 рублей. Конечно, предприятие – не благотворительная организация: уведомила о долге раз, два, и через три дня приехали специалисты Саргатского РЭС и дом 68-летнего Ларичева обесточили. При этом он оплачивает по гарантийному письму старую задолженность – по тысячи рублей в месяц, а новая набегает. Можно было так и ответить автору письма: про накопленный им долг, про правоту действий энергетиков. Но мне показался странным этот долг. Пожилые люди очень щепетильны и ответственны: только пенсию получили – бегом рассчитываться за воду, свет, газ. Что еще поражало – расход электроэнергии. Даже в июле у Николая Сергеевича более 300 киловатт намотало… У него что, какое-то производство? Захотелось понять, почему копятся эти киловатты.
Окраина села. Подхожу к небольшой опрятной снаружи избе с палисадником. Ворота заперты на засов. Зачем-то давлю на кнопку электрического звонка. Забываю – тока-то нет. Стучу в ворота, потом – в окно. Никто не открывает.
С другой стороны улицы подходит сосед.
– Сильнее стучите, – советует Николай Дюндюков. – Дядя Коля дома. Он плохо видит и почти никуда не ходит. Вы, наверное, насчет электричества, – гадает он. – Так вот я Николаю и говорю: «Откуда у тебя такой расход? У меня и омшаник с пчелами электричеством зимой обогревается, и деревообрабатывающий станок работает – и все равно столько киловатт не нагорает».
Ворота отворяются, выходит улыбчивый грузноватый мужчина. Проходим в избу.
Сразу бросается в глаза старенький электрический обогреватель, поржавевший, с облезшей краской. «Вот эта штуковина и съедает киловатты. Мощность у нее выбита на корпусе – 1 квт/ч. Если его сутки не выключать – почти на 52 рубля электроэнергии съест, а за месяц – свыше полутора тысяч рублей», – такую нехитрую арифметику прокручиваю в голове. А Николай Сергеевич говорит, что не так часто пользуется обогревателем – такой дом без печки не натопишь. Однако телевизор и три лампочки в доме не могут съедать по нескольку сотен киловатт в месяц. Другого объяснения такому большому расходу электроэнергии у меня нет. Почему же специалисты энергосбыта, контролирующие потребление энергии, не приняли решительных мер раньше, позволив абоненту такой долг?
Но даже, если не выключать этот обогревательный прибор сутками, Николай Сергеевич со своей пенсии может спокойно расплачиваться за электроэнергию. Он ведь долгое время работал заместителем цеха вулканизации Омского шинного завода, под его началом было почти полтысячи рабочих. У него была приличная зарплата, поэтому пенсионное пособие выше, чем у многих селян. Но за электроэнергию рассчитаться полностью почему-то денег не хватает…
На хозяйском столе лежит большой фонарик – теперь главный источник света в доме. Тут же находится главное средство против грусти – китайский радиоприемник.
– Куда вы тратите пенсию? – задаю прямой вопрос (видно, что это человек непьющий, потому как никакого запаха в доме, никаких пустых бутылок).
– Две тысячи рублей сразу плачу за кредит…
Еще раз оглядываю комнату Николая Сергеевича. Старенький обшарпанный диван, прикрытый байковым одеялом, такая же деревянная кровать, телевизор с выпуклым экраном – уж лет 15 такие не выпускают, давнишние обои, деревянные рамы в оконных проемах, газовая плита – советских времен, газ – от баллона. На вешалке – видавшая виды одежда. Какой кредит? Ни следов ремонта, ни следов больших покупок.
– Так стиральную машинку купил, – поясняет Николай и улыбается серо-голубыми глазами.
– Автоматическую что ли?
– Нет, простую, с отжимом. Вот там – в другой комнате стоит. Под двенадцать процентов кредит взял, в Совкомбанке.
Николай достает бумаги и протягивает мне.
Точно, кредит в 17 тысяч рублей взят в Совкомбанке сроком на год, но только не под 12 процентов, а почти под 45. Как говорят в рекламе, почувствуйте разницу. А для человека, который плохо видит, разницы большой нет. И обмануть его проще пареной репы.
В соседней комнатке стоит новенькая стиральная машинка «Славда». Это изделие российского завода – красная цена ей пять-шесть тысяч рублей. И опять же Николай Сергеевич был в состоянии купить ее без всяких кредитов…
В избу заходит Анна Антоновна Бисева, соседка. По просьбе Николая она ходила на почту с его квитанциями уплаты за электроэнергию.
– Коля, у тебя на половине корешков, которые ты мне дал, нет никаких отметок об уплате. Видишь, в одних штампы, а на других – пусто.
– А кто у вас показания счетчика снимает? – спрашиваю.
– Девчата наши местные приходят, записывают, – отвечает хозяин.
– Во-во, кто попадя снимает. Ты, может, и деньги им на оплату даешь? Только оплата твоя не доходит до назначения, – высказывает предположение Анна Антоновна. – Он вообще ребят расповадил, – оборачивается она ко мне. – Они к нему, как к себе домой, ходят, деньги цыганят, курево.
– У тебя деньги-то хотя бы на продукты есть? Если что, одолжу, – спрашивает она.
– Есть еще маленько, – ощупывает он нагрудный карман на рубашке.
Вот Анне Антоновне бы и поручить снимать показания и оплату производить на почте, помочь по-соседски. Но Николай Сергеевич никогда дотоле к ней не обращался за помощью.
– Вам нужен социальный работник, – говорю вслух.
– Не такой уж я немощный человек, чтобы мне социального работника оформлять, – не соглашается со мной Николай Сергеевич. – Мне не так давно сделали операцию на один глаз, и я все различаю. Да и кто будет хлопотать-то? Вскоре пенсию получу – обязательно оплачу долг за свет. Полностью.
Но не об электричестве надо сейчас думать Николаю Сергеевичу. Дров у него нет, а на улице уже холодно. Почему осень застала его врасплох? Пожимает плечами… В прошлый раз, когда нанимал он людей колоть дрова, ушел со двора запасной газовый баллон. А однажды после колки колуну «приделали ноги». Легко вокруг пальца обвести не шибко зрячего человека.
Когда мы выходим за ворота, к нам со всех ног несутся через дорогу куры
– Это ваши?
– Нет, не мои. Это я их привадил. То крупы какой дам, то хлебушком угощу.
Добрая душа. Только ему как по пословице, бедному Ванюшке – всюду камешки…
Олег ШИПИЦЫН, фото автора