Он излучал тепло и свет

Дмитрий Максимович Нелидинский

Родился 26 декабря 1936 года в деревне Ильбяково (в старину – Бродниково) Большереченского района. Там окончил начальную школу. Затем – Саргатская средняя школа. Работал в райкоме комсомола, в саргатских школах.  Преподавал физкультуру,  рисование. Окончил   Омский пединститут им. Горького.   В 1970  году решением бюро райкома был направлен работать в редакцию газеты «К новым рубежам» в качестве заместителя редактора.  В газете проработал более 27 лет, из них 11 – редактором. За это время опубликованы десятки  очерков,  аналитических статей, исторических материалов, стихов. С 1984 года – член Союза журналистов России. Занимался общественной работой: член президиума районного совета,   руководил   обществом детей-сирот  войны, был участником хора ветеранов «Надежда».

Осиротела земля без Максимыча

С Дмитрием Максимовичем мы знакомы, кажется, целую вечность. С той поры, как меня назначили на должность инженера районного сельхозуправления в 1976 году. А Дмитрий Максимович, если не ошибаюсь, отвечал тогда в районной газете за освещение партийной жизни. Но, конечно, интересовало его все: и новая техника на полях, технологии возделывания культур, но главное – люди. Скольких же он выслушал за свою долгую журналистскую жизнь – а слушателем он был особенным, влюбленным в своих земляков, и мог подобрать ключик и к душе ветерана и молодого шалопая.  Мне кажется,  для него не было людей неинтересных – в каждом он видел какую-то изюминку. Поэтому таким светом и теплом были наполнены его  зарисовки и репортажи. Я всегда поражался его мягкости и интеллигентности и не слышал от него ни одного матерного слова, не слышал, чтобы он повысил голос на кого-либо. Не представляю, каким образом он управлял потом  редакционным коллективом. Ведь всегда на  кого-то  стоит прикрикнуть, приструнить, поставить на место, но наш Максимыч, похоже, был на это не способен. Впрочем, руководить можно не окриком – авторитетом. А он у Максимыча был! Не жаловался он на свой горький редакторский хлеб, на публичный труд, на то, что это за мука – находиться  между молотом и наковальней, между властью и народом.  Но и веревки вить из него было нельзя:  в газете всегда была четкая позиция, направленная на взвешенное, вдумчивое освещение всех глубин нашей сельской жизни.

Потом, когда я стал директором Саргатского профтехучилища, он очень часто бывал у нас в СПТУ-31. Его занимали и наши спортивные мероприятия, кстати, он с удовольствием бегал на лыжах, коньках и, говорят, первым на турнике в Саргатке крутил солнышко – спорт ему был очень близок. Он получал удовольствие и от нашей художественной самодеятельности, организации учебного процесса, работе с землей наших будущих механизаторов. И умел увиденное живо изложить. Ему нравилось общаться с молодежью, быть в гуще ее дел. Наверное, потому что по образованию он учитель. Я думаю, он был хорошим учителем, которого любили дети и доверяли сокровенное.  Только на этой стезе он себя по-настоящему не реализовал.

Наши взаимоотношения переросли в дружбу. И мы  с Максимычем могли позоревать у какого-нибудь озерка, закинув сетенку-другую, полюбоваться отгорающим закатом и под стопочку водки поговорить по душам. Не увлекались, конечно, горькой, но, бывало, употребляли – из песни слов не выбросишь. И он часто во время наших рыбацких посиделок рассказывал о своей родной деревеньке Ильбяково, о далеком детстве, о людях, ее населявших. Любил он свою малую родину безмерно и через всю жизнь эту любовь пронес.

Как же сиротливо стало на этой земле без Дмитрия Максимыча.

Иосиф Юлианович Корнацкий

Мой дорогой шеф

Дмитрий Максимович Нелидинский, редактор районной газеты  восьмидесятых-девяностых годов прошлого столетия, не знал, что у него среди сотрудников была подпольная кличка Шеф. Да, звучало между нами: «Шеф на планерку собирает» или «Шеф к себе вызывает…» Но никто не входил к редактору трепеща, с дрожью в ногах.  Жестких разносов и снимания стружки не было, хотя поводов мы, журналисты, давали множество: то фамилии перепутаем, то цифры переврем, то акценты не так расставим… Шеф был для этого слишком мягким, интеллигентным.  За те четыре года, что я работал в газете, не помню ни властного окрика, ни колючего взгляда. Свобода слова, палитра мнений,  пришедшие с перестройкой, хороши были где-то там, в центре, а в провинции свободомыслие позволительны для домашнего пользования, в народном обиходе, а не на страницах районки, однако мы тоже были языкатой газетой.  Поэтому за демократичность взглядов корреспондентов и читателей Дмитрию Максимовичу  приходилось стоять на райкомовском ковре и получать по полной программе. Но после партийной проработки не возвращалось к нам бумерангом испорченное редакторское настроение, да и не знали мы толком, что ему приходилось там выслушивать… В общем,  мягкий Максимыч все брал на себя и переживал внутри себя.  

В моей же журналистской судьбе Дмитрий Максимович сыграл особую роль. Я  вполне мог быть уволен из «новых рубежей» за профнепригодность в самом начале своего пути. У корреспондентов был план: количество строк в газете, которые необходимо было выполнить. Три тысячи строк умри, но выдай (от этого зависела наполняемость газеты). У меня же при всем старании не получалось выдать строконорму. Так продолжалось не месяц, не два – четыре года. И за глаза мне доставалось от литсотрудников, которые тянули воз черновой работы за себя и за того парня. Я же, прикрываемый редактором, мог позволить себе вымучивать материал столько, сколько мне было нужно. И с легкой руки Дмитрия Максимовича получил я, по сути дела, собкоровскую путевку в областную газету «Омская правда».

Своему дорогому Шефу я успел при жизни сказать спасибо за мудрость, долготерпение, понимание. А за многое другое –  не додумался…

Я всегда ощущал не только его редакторскую, но и отеческую заботу. Ведь прибыл я с семьей из Владивостока, наши родители остались на Дальнем Востоке,  в Саргатке у нас – ни кола ни двора. И Дмитрий Максимович помог получить квартиру, а его семья, можно сказать, взяла над моей семьей негласную опеку.

Наверное, это был самый жизнелюбивый человек, которого я знал в жизни. И даже последние семь лет, не видя солнечного света, он излучал тепло и свет, его интересовало в жизни все, что происходит на малой родине и в области, России и мире.

Олег Шипицын

Редактор, наставник, поэт, краевед…

С Дмитрием Максимовичем Нелидинским я проработала в районной газете 25 лет. Четверть века, как говорится, бок о бок. Это были, пожалуй, самые счастливые годы моей жизни. Была молода, попала в прекрасный коллектив, познавала азы журналистской профессии, которая стала впоследствии главным делом моей жизни.

В начале каждая моя командировка – это масса впечатлений, открытий, знакомств с замечательными людьми. И как же тяжело потом давался  материал:  трудно было выбрать главное из всего увиденного и услышанного. На помощь всегда приходил Дмитрий Максимович, он умело направлял мои мысли в нужное русло.

Это был не только мудрый наставник, но и хороший руководитель, добрый, чуткий, внимательный, демократичный. Не помню случая за все время совместной работы, чтобы наш редактор на кого-то повысил голос, тем более накричал – врожденная интеллигентность не позволяла ему это делать. Самое большое наказание для нас был укор в его глазах. Было стыдно и не хотелось впредь его подводить.

Отличала Дмитрия Максимовича скромность во всем, он никогда не пользовался своим служебным положением в корыстных целях. И это добавляло ему веса, уважения, авторитета. 

Всегда и везде был с коллективом: и на уборке картофеля в колхозах, и на прополке овощей, и на заготовке сена, и на субботниках. А каким чувством юмора обладал, как залихватски играл на гармошке. Умели мы и работать, не считаясь со временем, и весело отдыхать.

А еще Дмитрий Максимович очень любил свою малую родину, родную саргатскую землю, знал историю нашего района, пожалуй, как никто другой, писал замечательные стихи о природе нашего края, с какой теплотой рассказывал о людях в своих материалах, особенно о сельских тружениках, которые сегодня незаслуженно обделены вниманием. Он любил людей, и они отвечали ему взаимностью. Поэтому светлая память о Дмитрии Максимовиче Нелидинском навсегда останется в наших сердцах.

Тамара Ефимова, бывший сотрудник газеты «К новым рубежам»

Малая родина

памяти Д.М. Нелидинского

Не знала я деревни той из прошлого,

Что у озер стояла на бугре.

И по словам рассказчика хорошего   

Я рисовала лик ее себе.

 

У озера в жару – воды прохлада,

 Для сенокоса травы высоки.

 В тени у леса отдыхает стадо.

А на воде хлопочут рыбаки.

 

Деревня как деревня, небольшая,

Ильбяково – черемуховый цвет.

И журавли курлычут, пролетая,

 А уж назад давно дороги нет.

 

Рассказчику здесь дорог каждый кустик

И даже тот у озера тальник.

О родине он вспоминает с грустью,

Храня с любовью ее милый лик.

Галина Трачева