Главный принцип судьи Павловой

Председатель Саргатского районного суда Лилия Павлова на областной конференции судей, которая состоялась в апреле 2016 года, была избрана делегатом IX Всероссийского съезда судей. Для участия в этом важном мероприятии от судейского состава Омской области направляется всего девять человек. Сегодня мы представляем нашим читателям интервью с Л.Р. Павловой.

– Лилия Романовна, как часто проходят съезды судей и какие вопросы на них рассматриваются?

– Они созываются раз в четыре года. Съезд – высший орган судейского сообщества Российской Федерации. Его делегаты рассматривают вопросы, связанные с отправлением правосудия на территории страны. Круг основных тем нынешнего съезда уже известен. Они были озвучены председателем Верховного суда В.М. Лебедевым. Вот некоторые из них, которые дают представление о предстоящей работе делегатов: анализ судебных ошибок и ошибок правоохранительной системы, введение коллегий присяжных заседателей  в районных судах, обсуждение обновленной концепции уголовной политики, прописывающей принципы и правила назначения наказания.

– На мой взгляд, избрание вас делегатом Всероссийского съезда судей можно считать подтверждением успешности в профессии. Расскажите, с чего все начиналось?

– С мечты стать адвокатом. Класса с шестого страстно желала  работать в адвокатуре. Свой характер, хоть это звучит нескромно, считаю добрым, мягким. И адвокат в моем детском воображении представлялся главным защитником человека, попавшего в беду. Взрослея, я от мечты не отказывалась. В 1979 году, после окончания Называевской средней  школы, поступила на судебно-прокурорский факультет Свердловского юридического института. Отучилась четыре года, получила диплом юриста. По распределению была направлена в прокуратуру Саргатского района. Вся моя последующая жизнь, а это уже больше 30 лет, связана с Саргатским районом.

– Вы из потомственных юристов?

– Нет. Папа водитель, а мама всю жизнь трудилась на трикотажной фабрике.

– А дети пошли по вашему пути?

– Тоже нет. Мой сын в прошлом году окончил Омский технический университет.

– Как из работников прокуратуры попали в судьи?

– Поскольку работала помощником прокурора, то часто приходилось участвовать в судебных процессах: поддерживать обвинения по уголовным делам, давать заключения по гражданским. Работой саргатских судей восьмидесятых восхищалась. И сейчас их – Валентину Ивановну Лаптеву, Лилию Викторовну Рушкову – считаю образцом для подражания, стараюсь походить на них. Пока я восхищалась ими, они, оказывается, тоже ко мне присматривались. Председатель нашего, в то время народного, районного суда Валентина Ивановна Лаптева однажды пригласила для беседы, сообщив, что собирается рекомендовать меня для включения в кадровый резерв. Я не сразу согласилась. Не было уверенности, что подхожу для работы судьей. Ответственность большая.

– С какого года выносите судебные решения и приговоры?

– В должности судьи утверждена 26 октября 1990 года решением сессии областного Совета народных депутатов. В качестве председателя районного суда работаю с 2007 года. Первый шестилетний срок закончился в 2013-ом. Указом  Президента от 30 января 2014 года назначена председателем Саргатского суда на второй шестилетний срок.

– Ограничения по срокам для председателей районных судов  существуют?

– Два срока – не больше.

– В США, насколько могу судить по фильмам, судьи избираются пожизненно.

– Давайте не будем путать должности судьи и председателя суда. В России у судьи, если он достойно отработал определенный срок, должность тоже пожизненная. Он имеет право работать до 70 лет.

– Вы такое право имеете?

– Да.

– Насколько трудно быть судьей в сельском районе в бытовом плане?

– Очень трудно. Судья – публичный человек. Ты все время на виду. И в судебном процессе, и на улицах поселка.

– Скажите, каких дел в производстве больше: гражданских или уголовных?

– Преобладают гражданские. Если в прошлом году мы рассмотрели 89 уголовных дел, то гражданских в 10 раз больше – 936.

– Свыше тысячи дел! И на сколько судей? 

– По штату положено три судьи. Но одна коллега перевелась в другой регион. Поэтому сейчас, пока не заполнена вакансия, нас двое.

– Почему так много гражданских дел?

– Потому что они идут из самой жизни, из повседневности. Купил человек некачественную вещь: как вернуть зря потраченные деньги? Через суд. Не могут люди миром поделить землю: кто решит их спор? Суд. Уволил работодатель подчиненного, а бывший работник свое увольнение считает незаконным: куда ему идти за помощью? В суд. Иногда даже ссора соседок, если одна из них обратится к нам с заявлением о защите чести и достоинства,  становится  основанием для судебного разбирательства.

– А в категории гражданских дел преобладают какие?

– Последние года два-три нас захлестнули кредитные дела. В некоторые дни поступало по 10-12 заявлений. Банки, как я считаю, не слишком ответственно относятся к выдаче займов. Часть будущих споров можно было пресечь на уровне оформления договоров, ведь иногда сразу понятно, что человек не справится с принимаемыми на себя финансовыми обязательствами. Правда, бывают истории, когда, кажется, что судьба просто играет людьми. Например, заемщик, очень прагматичный мужчина, работающий на Севере, попадает в аварию. Его увольняют – вскоре возникает просрочка по процентам. Ну, никак он не ожидал такого поворота событий.

– Судебные споры решаются в пользу банков?

– В подавляющем большинстве. Взыскивается вся невыплаченная сумма и проценты. Хотя, пусть и редко, но удается помочь людям. Есть в нашей практике случай, когда человек должен был производить выплаты через 20-25 дней после получения пенсии. А пенсия к этому сроку обычно заканчивалась. Требовалось лишь пересмотреть график выплат – чтобы человек рассчитывался с банком сразу после получения пенсии –  и он перестал быть должником.

–  Вы – судья. Что может порадовать вас как профессионала и что вызывает особый душевный протест?

– Радует, когда люди, противники в конфликтной ситуации, все же не доводят дело до судебного разбирательства, а договариваются о мире при собеседовании, то есть на стадии подготовки дела к слушанию.

Что же касается отрицательных эмоций, то я, как судья, не должна им поддаваться. Я обязана быть беспристрастной. Но душа-то реагирует. Мне, например, не понятна женская жестокость. Почему современная женщина забывает, что она, прежде всего, – мать?

В нашем суде сравнительно недавно рассматривалось уголовное дело об убийстве. Подсудимая, молодая селянка, убила мужа. Началась трагедия с застолья со спиртным, потом –  подозрение в измене, ревность, ссора. Женщина хватает нож и бьет им мужчину. А двое детей остались сиротами. Нет отца, он мертв, и, считай, нет матери – она приговорена к лишению свободы сроком на восемь лет. Хорош был муж или плох, речь не о том, речь – о судьбе детей. И пусть опеку над ними оформила тетя, но даже она, близкий им человек, мать и отца не заменит.

– Как часто спиртное служит поводом для преступления?

– Почти всегда. В 90-95 процентах.

– Есть какой-то принцип, которым вы руководствуетесь в своей работе?

– Когда училась в институте, у нас уголовно-процессуальное право преподавал Петр Николаевич Агафанов. Я так ясно его вижу, будто вчера на занятиях сидела. Фронтовик, с одной рукой. Он нам постоянно внушал: «Детки, лучше не досудить, чем пересудить». Иными словами, меньшее наказание лучше большого.  Это и есть принцип, которым руководствуюсь в профессиональной деятельности. Моя личная многолетняя практика подтверждает, что Петр Николаевич своим студентам давал правильный совет.

Виктор Гоношилов, фото автора