Подвиг веры и верности
В конкурсе на знание истории Сибири, организованном Саргатским музеем в рамках прошедшего 26 октября в Саргатке праздника Дня Сибири, приняли участие семь школьников.
Мы решили опубликовать все работы. По той простой причине, что дети под руководством своих преподавателей касаются истории собственного края, малой родины. И сегодня мы предлагаем вашему вниманию материал Владлены Терещенко, который она подготовила при помощи учителя Преображеновской средней школы Галины Тимофеевны Коляда.
Несколько лет назад ушёл из жизни замечательный человек, родной брат моего дедушки, ветеран Великой Отечественной войны – Терещенко Николай Пантелеевич. Совсем немного не дожил он до своего 90-летия и до славного праздника – 70-летия Великой Победы. Он прожил большую и насыщенную различными событиями жизнь, в которой было всё: и радость, и горе, и победа, и потери.
Мы с ребятами из нашего патриотического клуба «Поиск» много раз бывали у него в гостях. Он был великолепный собеседник и о многом рассказывал нам. Меня всегда поражало в Николае Пантелеевиче то, что он никогда не говорил о людях плохо, старался понять и простить даже плохие поступки. Особенно часто он рассказывал нам об одном человеке из своего далёкого детства – Василии Карповиче Рублёве и просил нас запомнить его имя. Дедушка говорил, что в окрестных сёлах его считали по-настоящему святым человеком… Мой рассказ – о нём, и мне очень хочется найти какие-то совершенно особенные слова, чтобы представить этого прекрасного человека. Для этого мне придётся окунуться в атмосферу тех далёких и страшных лет, о которых пойдёт мой рассказ, представить моего героя, его чувства, мысли и поступки.
Вот разбушевалась непогода: ветер глаза высекает, снегом одежду забивает; борода, усы, брови – всё льдинками покрылось…», – думает усталый ездок и рукавицей отирает лицо, отворачивается от безжалостных порывов снежной бури. Наклонившись вперёд, бережно поправляет тулуп, кутает сидящих под ним на санях ребятишек. «Замёрзли небось? Ничего, скоро конец пути. Согреетесь, отдохнёте», – ласково говорит им.
А у самого в глазах тревога и боль. Что ждёт их на новом месте? Как жить дальше ему и детям? Совсем недавно осиротели они, потеряли нежную и любящую матушку. Да и он осиротел будто – не стало подруги верной, всё понимающей, готовой разделить с ним и беду, и радость. Безжалостная болезнь унесла её, и ничего тут не поделаешь – приходится смириться с потерей, ведь на всё воля Божия…
Тяжёлые мысли одолевают сердце. Грустно, горестно на душе… Далеко занесла судьба Василия Карповича Рублёва. Пролёг путь его из Тамбовской губернии, Челновско-Рождественского селения, в такую далёкую и страшную Сибирь, про которую на родине говорили: «Не добровольно туда люди идут, а их этапом ведут».
Полученным назначением определялся он священником в Новопокровскую церковь Баженовской волости. Вместе с ним приехали и его дети: семилетняя Зоя и пятилетний Александр.
Два села, Преображеновку и Новопокровку, обслуживал этот приход. Всегда много работы у батюшки: и младенцев крестили часто, и молодые венчались, и умерших в последний путь проводить по-христиански необходимо было. Велись все записи аккуратно в метрической книге (она, к сожалению, утеряна в 30-е годы после разрушения церкви).
…Замечательным человеком оказался новый священник, жителям обеих деревень по душе пришёлся: добр и внимателен к прихожанам, умён и начитан. Чувствовалось в нём серьёзное образование, полученное в духовной семинарии. Так умел говорить, убеждать, не споря, что все диву давались: какая же внутренняя сила у этого человека с всегда печальными глазами.
Неся свет и добро своим прихожанам, Василий Карпович пользовался бесспорным уважением всех. Его светлый ум, ясная память, умение понимать людей исцеляли тело и душу. В людях, которые к нему приходили, он видел и плохое, и хорошее, но помогал каждому, кто ждал от него помощи и поддержки.
К тридцатым годам церковь совсем обнищала, трудно было содержать не только её, но и свою семью в достатке. В благодарность прихожане приносили детям Рублёва продукты, не отказывались приглядеть за ними, когда он находился в отъезде. А учительница местной школы Евдокия Никитична Терещенко (родная тётя моего дедушки), не имевшая своей семьи и детей, все свои нерастраченные материнские чувства обратила на сироток, согревала их своей заботой и нежностью.
Церковнослужители подвергались гонениям уже с первых лет Советской власти, а в тридцатые годы большинство из них привлекалось «за ведение пропаганды и агитации, содержащих призыв к свержению или ослаблению Советской власти». Церкви повсеместно закрывались, и судьба Новопокровской тоже не стала исключением…
Василий Карпович был предупреждён о нависшей над ним угрозе. Он вынужден был уехать, оставив детей на попечение Евдокии Никитичны. Некоторое время он служит в часовне на одном из кладбищ в городе Омске, затем работает печником на стройке. Василий Карпович не хотел больше прятаться, скрываться. Его помыслы были чисты, он не видел ни в чём своей вины, молился о душах невинно убиенных сограждан своих.
Не миновал его судьбы страшный конвейер сталинских репрессий. Василий Карпович Рублёв был арестован в Омске 28 октября 1937 года. Приговорён 10 ноября 1937 года Тройкой при УНКВД по статье 58 пункт 10 УК РСФСР. Расстрелян он был через три дня, 13 ноября 1937 года, в городе Омске. Реабилитирован 28 марта 1958 года за отсутствием состава преступления. Его сына и дочь люди вырастили, поставили на ноги, спасли от страшного клейма «дети врага народа».
Старожилы наших деревень очень тепло вспоминают Василия Карповича. Но людей, помнящих его, остаётся всё меньше. Я хочу, чтобы мы как благодарные потомки сохранили в своей памяти имя Василия Карповича Рублёва и его сподвижнический подвиг, подвиг веры и верности.
Владлена Терещенко, ученица 9 класса Преображеновской средней школы