Крепкие корни
Борис Иванович Пахомов, владелец большого личного подсобного хозяйства, живет в деревне Александровка Хохловского сельского поселения без малого два десятка лет, пятнадцать из них – один-одинешенек, в почти опустевшей деревне в три двора, без привычных многим из нас благ цивилизации.
Но отшельником александровский фермер себя не считает – в его доме всегда много гостей. Не дают скучать друзья и родственники, останавливаются на ночлег рыбаки и охотники, которых в здешнем озерном крае с весны до осени больше, чем самой дичи. А недавно побывала и я у Бориса Ивановича. И, пожалуй, это был один из самых запоминающихся в моей работе дней.
Борис Иванович совсем не тяготится своим житьем-бытьем и считает себя очень счастливым человеком. Его жена, Марина Александровна, работает бухгалтером в районном управлении образования. дочь Галина и внучок обосновались в Омске.
В 2000 году, когда подсобное хозяйство Омского нефтезавода перестало существовать и деревня Александровка в один миг осиротела, Пахомов и сам подумывал о переезде. Купил дом в Саргатке, где все это время живет его вторая половинка, но так и не двинулся с места.
…Я добиралась до деревни на рейсовом автобусе в ранний час вместе с женой Бориса Ивановича, которая каждые выходные спешит в деревню к мужу помочь по хозяйству, навести порядок в квартире, где для нормальной жизни есть все: телефон, телевизор, теплый туалет, канализация, огород и теплица, вода из колодца рядом с домом, а самое главное – тишь и благодать от единения с природой и пьянящий свежий воздух.
– Каждую осень собираюсь все бросить и уехать в райцентр на ПМЖ. Но не могу оставить свою деревню, куда меня как ветврача переманил в свое время из Хохлово руководитель подсобного хозяйства Нефтезавода Александр Евтушенко. Целая трагедия – пустить под нож хозяйство, распродать технику. К тому же на мне и общественная нагрузка есть. Я единственный ветврач на все Хохловское поселение, плюс староста своей деревни. У меня у одного стационарный телефон. Сотовая связь здесь работает абы как, сигнал неустойчивый, позвонить с мобильного можно взобравшись на дерево или с крыши. Два года назад наше сельское кладбище недалеко от деревни чуть не сгорело. Сосед заметил и прибежал ко мне, чтобы вызвать пожарных и сообщить в поселение, – рассказывает Б.И. Пахомов.
Я знаю Бориса Ивановича много лет и думаю, что переезд в Саргатку затянулся еще и по другой причине. Оставить привычный уклад жизни, навсегда покинуть Александровку для Пахомова – все равно, что осиротеть, лишиться крыльев. Многое объясняют и корни. Предки Бориса Ивановича по отцовской линии – донские казаки. В Сибирь перебрались более века назад и обосновались сначала в д. Староредькино, ныне исчезнувшей с карты Саргатского района, а потом застолбились в Карманово. Разводили скот, держали много лошадей.
Любовь к лошадям у Бориса Ивановича с детства. Его отец, Иван Данилович Пахомов, фронтовик, вернувшийся с войны без руки, не только привил навыки верховой езды и дрессуры младшему сыну, но и обучил довольно редкому в наше время ремеслу – плетению конной упряжи. Длинными зимними вечерами коротает он время за этим занятием.
– Во все времена конная упряжь делалась на заказ, с подгонкой на животное и только из натуральной кожи. Сейчас появился такой кожзаменитель, который по прочности не уступает натуральным материалам, – рассказывает Борис Иванович. – Я предпочитаю кожу, покупаю в Омске в специальных магазинах. На каждую объезженную лошадь у меня своя амуниция. Не хвалюсь, а так положено. Каждую Масленицу, которая отмечается в моей родной деревеньке Карманово, запрягаю тройку белых лошадей и катаю ребятишек. Кажется, даже дети не испытывают такого восторга и радости, как я сам. После многочасовой прогулки они спрашивают: «Дядь Борь, а ты что такой счастливый?! Неужто мы тебя за весь день не уморили?».
Самый многочисленный табун у него – лошадиный, 20 голов. Круглый год кони живут в деревне, пасутся близ озера Жилое, неподалеку от усадьбы своего хозяина. У водоема, берега которого обрамили камышовые заросли, осока поднялась в человеческий рост. Вольготно на здешних выпасах чувствовали бы и крупнорогатые с овцами, но с весны по осень Пахомов угоняет стадо овец, телят и коров в 50 голов в деревню Карманово, нанимает пастуха из местных для догляда. Так спокойнее. Несколько лет назад, когда его скот пасся за деревней, на овец напал медведь, подрал молодых ягнят, разогнал перепуганную скотину по лесам…
Чтобы прокормить такое большое поголовье, Пахомову нужно заготовить на зиму не менее 800 центнеров сена. Косит и убирает в основном сам. Вся техника для этого у него имеется: трактор «Белорус» с роторной сенокосилкой, валковые грабли и пресс-подборщик.
Опустевшая Александровка дает массу плюсов для ведения подсобного хозяйства. Одно из преимуществ – строить животноводческие помещения не надо. Всю зиму пахомовская живность обитает в здании заброшенной школы: коровы с телятами и овцы – в бывшем подвальном помещении, кони – на первом этаже. А, например, еще один местный житель – Александр Калабаев, который тоже держит коров и овец, приспособил под сарай заброшенный дом. Александр уже не молод, несколько лет назад переехал с супругой Еленой сюда из Большереченского района. Дети выросли, живут в Омске, но как выпадает парочка свободных деньков, приезжают в Александровку перевести дух от надоедливой городской суеты и порыбачить. Манит заброшенная деревня и рыбаков с охотниками, которые любят останавливаться у Бориса Ивановича, любуются местной экзотикой… А на меня пустые глазницы окон заброшенных домов, порушенные заборы, разбитые здания конюшни и бывшего маслозавода по немецкому проекту, где выпускался сыр «Гауда», навеяли далеко не праздные чувства.
Я помню Александровку другой – живой, кипучей, песенной. Когда-то здесь было 100 дворов. Здесь жила моя бабушка, Василиса Яковлевна Мясникова, и каждое лето мы гостили у нее. То место на краю деревни, где когда-то рядом с озером стоял ее добротный бревенчатый дом, поросло бурьяном. И от сада, за которым ухаживал мой дед Василий Николаевич, ничего не осталось…
Собираясь в обратный путь, тепло прощаясь с супругами Пахомовыми, я так и не смогла побороть в себе разбередившее душу чувство тревоги. Тревоги за мою малую родину, за родную деревню, за ее жителей, что еще живут здесь. Когда приеду сюда – в тихую, опоясанную березовым лесом и поросшую черемухой Александровку, в следующий раз, доведется ли с кем-то из них здесь встретиться?
Наталья Мясникова, фото автора