Ирина Кимейша: “Все силы отдаем хлебу. Хлебу – для Родины”

В КФХ «Великорусское» Саргатского района самоотверженно, как всегда, отвоевывали в преддверии зимы урожай. Отложив на второй план домашние заботы.  От утренней зари и до заката, а порой и после полуночи, все без исключения работники хозяйства провели всю уборочную страду в предельном напряжении. Хлеб для Родины легким не бывает.

5-6 октября корреспонденты нашей газеты “К новым рубежам” вместе с великорусскими хлеборобами провели в поле. Эти дни в хозяйстве  были особенно напряженными: надвигалось ненастье, холода, оставалось убрать еще 500 гектаров хлеба и 1000 гектаров масличного льна. 

В день нашей редакционной командировки в КФХ «Великорусское» я несколько раз пытался дозвониться до главы хозяйства  Владимира Федоровича Луговика. Звонки оставались безответными, абонент был недоступен. Оказывается, глава работал на фронтальном погрузчике  внутри ангара – зернохранилища. Его металлическая обшивка  отражала радиоволны. Связь стала возможной, когда он вышел оттуда.

– Больше на погрузчике некому работать? Все ушли на фронт? – пошутил я.

– Так и есть – больше некому. Все бьются за хлеб. Это и есть наш фронт. Лишних рук нет, – отвечал Владимир Федорович. – Приезжайте, сами все увидите.

Наш видеооператор Александр Заволнуев и я – в «Великорусском». Наше очередное знакомство с хозяйством начинается с зернотока в Михайловке, в недалеком прошлом принадлежащего СПК «Победа». Таковым его можно назвать только с большой натяжкой: из живого здесь – пара складских помещений. Основной зерноток КФХ с современным очистительным и сушильным оборудованием – в Десподзиновке (сейчас он завален овсом).

Каждый раз в «Великорусском» видишь что-нибудь новенькое. Так было и сегодня. Ангар-зернохранилище, рассчитанный на хранение 4-5 тысяч тонн зерна, возвели недавно. Рядом с ним, на открытой площадке, высятся две огромных горы пшеницы. Такого объема зерна в хозяйствах я в своей жизни еще не видел. Пшеницы в хозяйстве посеяно 3 тысячи гектаров, и урожайность, видимо, отличная (общая посевная площадь – почти 6 тысяч гектаров).

Подъезжает Кирилл Кононыкин на КамАЗе, открывает борт – содержимое кузова потекло потоком.

Вячеслав Прохуренко передвигает зерномет к образовавшемуся хлебному холму, запускает механизм. Зерновой эверест становится еще выше.

Потом еще пара КамАЗов один за одним. Потом затишье: в поле обед.

Вячеславу можно перевести дух и уделить нам внимание. Здесь каждый болеет за общий результат,  каждый может посвятить тебя в курс дел «Великорусского».

– Пшеницы осталось немного, – говорит он. – Грива Жилая под Николаевкой, «Баня», «У егеря» и «250». Горох успели в августе, до дождей, взять. Обмолотили рапс, овес. Половину чечевицы убрали.

– Погоди, погоди… А ваш глава говорил, что чечевицу сожгли.

– Думали, что сожгли. Сеяли для пробы красную и зеленую, более дорогую, чечевицу. Провели химпрополку. Оба сорта обрабатывали от сорняков одним гербицидом. Красной чечевице хоть бы хны, а зеленая стала желтеть, сохнуть. Но оправилась-таки. Задержалась в росте и все же дозрела. Ее в последнюю очередь будем убирать. На следующий год у нас свои, доморощенные, семена будут!

Из Михайловки пшеницу отправляют в Десподзиновку. Взвесят, провеют, еще раз взвесят после очистки – и в складские закрома.

Теперь – под Николаевку, на Жилую гриву (с главой хозяйства мы где-то разминулись). В поле закончился обед, и мужики спешат к своим комбайнам и машинам.

Трудовой коллектив КФХ «Великорусское» – это сплав молодости и опыта. Комбайнеры Василий Дернов, Виталий Горшунов, Данил Волков – совсем молодые парни, но такие умелые. Павел Волков, отец Дани, Александр Никифоров «собаку съели» в хлеборобском деле. А Николай Владимирович Планков – его здесь называют дедом, – похоже, потерял счет числу уборочных в своей жизни. После выхода на заслуженный отдых ушел из «Великорусского» и стал работать по месту жительства, в Нижнем Иртыше – так сподручнее. Пару лет отработал механизатором в ООО «Старгород-Агро» и решил вернуться назад. Ему труднее всего: он живет в отрыве от дома, ночует в офисном помещении машинно-тракторной мастерской в Михайловке.

«Дед» такой же заводной, как и прежде, острый на язык. А аккуратист какой. В кабине старого комбайна «Джон Дир» у Николая Владимировича чистота идеальная. Есть молодежи с кого брать пример!

– Буду работать, пока здоровья хватит, – такой зарок он дает.

На вывозке зерна – и совсем молодые парни Кирилл Кононыкин, Александр Куприк, и более опытные Игорь Головской, Виталий Вульф.

– Мне сложно кого-то выделить из коллектива, все старательные, дело знают, работают на совесть, на каждого можно положиться – не подведут, – так отзывается о своих великоруссах Владимир Федорович.

…Есть ли картина краше, чем уборка хлеба после заката, когда небо наливается синью и на нем высыпают звезды?! Рокот комбайнов несется над полем, выхваченная их прожекторами пшеница светится перед жаткой, чуть виден силуэт комбайнеров в кабине, запах хлеба витает над нивой… Фотоаппарат бессилен передать эту красоту.

С Владимиром Федоровичем Луговиком мы увиделись уже поздно вечером. И долго беседовали в его в офисе в МТМ Засиделись.

Дело к полуночи. Мы вышли из мастерской, а навстречу подруливает УАЗик-буханка и грузовые машины.

– Вас можно поздравить с победой? – вглядывается в лица мужиков глава хозяйства.

– Можно, –  говорит Виталий Горшунов. И на лице его  довольная улыбка.

После обеда  взять Жилую гриву казалось нереальным. Когда Кирилл Кононыкин, водитель КамАЗа, спросил: «Добьем  сегодня Жилую?», комбайнер Александр Никифоров  рукой махнул: «Какое там добьем… Тремя комбайнами, что ли?» А грива более 200 гектаров. И это тот максимум, который способен осилить за день комбайновый парк «Великорусского». А сейчас три хлебных корабля были неисправны.

Заночевать  мы с Александром Заволнуевым, работником редакции, решили на полевом стане, в стареньком походном вагончике. Сколько раз мне доводилось бывать в «Великорусском»: многое за эти годы в хозяйстве переменилось, а этот буксируемый домик на колесах по-прежнему  в ходу.

– Околеем немного, – говорю я Сане.

– Не околеем, это ж почти четырехзвездный отель, – шутит он. – Две кровати, по два одеяла, кухня в нашем распоряжении, еды – какой хочешь. Отошел чуть в сторонку – и все удобства тут…

– Многозвездочный отель, – смеется Владимир Федорович Луговик, глава хозяйства, и показывает на звезды, заглядывающие в вагончик через распахнутый люк. Он предлагал нам ночевать в теплом офисе на раскладушках, но мы –  ни в какую.

Люк немедленно закрываем, чтобы тепло не улетало.

Присматривать за имуществом в поле остался в эту ночь Александр Дернов. Его сторожка – на КамАЗе. Он возит зерно с михайловского зернотока на десподзиновский. Но когда  на жатве стало не хватать транспорта,  привел грузовик на выручку. Сложно определить функционал, который он выполняет (работники этого великолепного живого организма под названием «Великорусское»  – не винтики и не шестеренки). Александр – универсал более чем широкого профиля.  Идеи, как выкрутиться из создавшейся технической проблемы, сварка, токарные, слесарные работы, заказ запчастей и их доставка (в день нашего приезда был сделан заказ запчастей на миллион рублей) – это все про него.

Полюбоваться звездным небом выходим на свежий воздух. Где еще увидишь звездное небо, висящее прямо над тобой? Скопление галактик  млечного пути, туманность Андромеды. А вон одна из самых ярких звезд – Сириус.

Где-то совсем рядышком пронзительно кричат лебеди.

– Это на Лебяжьем? – спрашиваем мы Александра Владимировича.

–  Лебяжье километрах в шести – отсюда их не услышим. Это на Гнилом,  до него рукой подать.

О чем кричат белоснежные красавицы и красавцы? Может быть, о дальнем перелете, который им предстоит вот-вот?  Зима не за горами. Косяк за косяком уходит на юг северная казарка.

Удастся ли хлеборобам «Великорусского» справиться с оставшимся хлебом? Им еще гектаров 500 пшеницы обмолотить, а на «закуску» – 1000 гектаров масличного льна.

– Однажды мы вот так закончили уборку: утром встали – снега по колено. Жатва оборвалась, – вспоминает сторож.

Мне тоже памятен тот год. Пытались саргатские хозяйства взять урожай, а в бункерах – снежная каша с крупой.  Бросили. Но весной следующего года КФХ «Великорусское»  все же выцарапало свой хлеб.

Всю ночь не умолкали лебеди. Их клики бередили душу. Хорошо там, на юге Африки, до которой  не одна тысяча километров: тепло, сытно. Но как же не хочется покидать им Родину.

 

Забрезжил рассвет, солнце проклюнулось из-за горизонта.

Земля стылая, ноги в обуви околели. Зато день разгорается, на небе ни облачка. В пол девятого появляются  комбайнеры. Мужики начинают кружить вокруг комбайнов, протирать стекла кабин, устранять  какие-то мелкие неполадки, согреваются куревом, запускают двигатели. Виктор Обрывалин садится за руль топливозаправщика, поочередно заправляет всю технику. Готовятся к переходу на поле «У егеря» – это как раз напротив Лебяжьего.

Первым трогается в путь на тракторе МТЗ Алексей Бурилов, на прицепе у него походный «вагон-ресторан» и бочка с водой. Комбайны разогрелись и гуськом двинулись в дорогу, сначала полем, а потом автотрассой. На Жилой остался только Василий Дернов: он заканчивает ремонт  комбайна «Нью-Холланд».

На полянке перед лесом «табор»  остановился. Подготовка к  жатве продолжалась. Продували  фильтры сжатым воздухом, шприцевали из тавотницы точки смазки. Ждали, когда пшеница отойдет от влаги. А солнце разгоралось все ярче и ярче. Такое бы вёдро еще неделю-другую…

Подъехал к вагончику Владимир Луговик с бессменным поваром хозяйства Еленой Гудковой. Она уже с утра отстояла поварскую вахту: запекла мясо в духовке, настряпала пирожков с колбаской, малиновым джемом. И принялась готовить в вагончике обед.

Над поляной  вьется  сытный дух. Комбайнеры и водители грузовиков потянулись в вагончику. Ранним утром в нутро ничего не лезет, а здесь уже аппетит пробуждается волчий.  И после такой пищи самое время браться за дело.

Как быстро летит время, говорю я себе, глядя на 23-летнего комбайнера Виталия Горшунова. Помню его маленьким, худеньким мальчиком, которого отец, Валерий Горшунов, везде таскал за собою в поле. И это поле стало его судьбой. Сегодня Виталий налился силою, уверенностью. И теперь уж у него растет собственный сынок – Артемка.

Самый молодой на жатве среди комбайнеров – 21-летний Данил Волков. Он тоже с отцом, Павлом, вырос в поле. За баранку трактора сел семилетним  мальчишкой. И его земледельческий труд тоже увлек.

Владимир Федорович Луговик внушает молодым, что хлебороб – это самая важная и самая нужная профессия на земле.  И еще он убежден, что, какая бы ни была современная техника в хозяйстве, а главное – мужики. Золотые мужики – это его дословное выражение.

Именно Данилу доверили самый новый  комбайн – ростсельмашевский «Акрос 595 плюс». Во время подготовки комбайна Даня заглянул в наклонную камеру – гребневые планки, которые подают срезанные жаткой колосья в молотильный аппарат, провисли.

– Цепь, на которой они укреплены, удлинилась, металл вытянулся.

– Комбайн же новый, – удивляюсь я.

– Ну как новый… Это его уже второй сезон, и гектаров он прошел очень много. Я бы сказал, неприлично много, – заявляет Данил. – Если верить бортовому компьютеру  – 1700 гектаров, это  только за тот год.

Данил отсоединил жатку от комбайна и в цепях выбросил по одному звену. Снова все собрал, присоединил жатку.

Комбайны ушли в поле. Яровая пшеница «Новосибирская-41» стояла стеной. Мышь между стеблей не прошмыгнет. На мой дилетантский взгляд, урожайность – под 40 центнеров с гектара.

Бункера быстро заполнялись, и грузовые машины едва успевали вывозить зерно с полей. Благо, михайловский ток совсем рядом.

– Нынче не было таких полей, чтобы давали урожайность пятьдесят с плюсом. Значит в чем-то где-то не доработали, –  как всегда, самокритичен Владимир Федорович.

Вскоре он уехал: ему опять садиться за штурвал фронтального погрузчика – начали заполнять металлический склад-ангар  и буртовать зерно.

Нам нужно было возвращаться домой. Каюсь: на десподзиновский зерноток, где напряжение тоже велико, мы не попали.

– А мы вас так ждали, хотели, чтобы вы и о нашей работе рассказали, – весовщица его Ирина Кимейша попеняла мне по телефону. – У нас тут и обед в час дня, и ужин в час ночи… Домашние дела позабросили. Все силы отдаем хлебу.  Хлебу – для Родины.

Ее слова не показались мне пафосными, хотя они как будто из другого времени – 60-70-ых годов прошлого столетия. Но  звучали они  так искренне, были так уместны сейчас.  И вправду, что изменилось с того времени по сути? Да, хозяйства стали частными, появилась другая техника, более комфортная, но так в десятки  раз сократилось число людей, занимающихся выращиванием хлеба. Труд хлеборобов и всех тех, кто с ним связан,  остаётся таким же напряженным, интенсивным, требующим самоотдачи. Самым важным делом на земле.

Олег ШИПИЦЫН, фото автора

Фотоальбом – здесь: https://vk.com/album-203992580_304547129