Наш земляк – Георгиевский кавалер
Наш земляк, саргатчанин, участник специальной военной операции – позывной «Омск» – за самоотверженность, храбрость и военный профессионализм, проявленные в боях, награжден орденом Святого Георгия, а сейчас представлен еще к одной награде. Он побывал недавно в отпуске дома и рассказал нам о боевых буднях бойцов СВО, о своих боевых наградах и о многом другом.
С 24 февраля 2022 года, когда началась специальная военная операция Российских войск по защите Донбасса, ему было ясно, что наших контрактников там мало, чтобы противостоять частям ВСУ, вооруженным натовской техникой, подготовленным натовскими инструкторами. Решение о мобилизации россиян витало в воздухе. Он работал в частной пожарной охране на Севере. Возвращаясь с вахты в сентябре, узнал: в стране объявлена мобилизация. «Брони от призыва у меня нет, форма, берцы, рюкзак имеются, подготовка МЧСовская, я – спортсмен – в первых рядах призовут», – рассуждал он. Так и получилось.
Он был среди мобилизованных, которых в октябре 2022 года увозила «Газель» от Саргатского мемориала к месту военной переподготовки. Заводила, капитан нашей футбольной сборной, неутомимый, яростный спорщик, он не был растерян, не был озабочен предстоящей отправкой в зону СВО.
«Не переживайте за нас. Все будет хорошо», – сказал Василий на прощание.
И вот он в отпуске. В День физкультурника, 10 августа, собрал футбольную команду Саргатки и снова вел ее за собой, как и прежде (к слову будет заметить, она и выиграла этот скоротечный турнир). Но это был уже не тот Вася. Да и не Вася он вовсе – Василий Васильевич, воин, не раз смотревший смерти в лицо. Более спокойный, сдержанный, мудрый, уверенный в себе, сильный мужчина. За проявленные в боях под Кременной (в Луганской области) самоотверженность, храбрость, военный профессионализм он награжден орденом Святого Георгия – Георгиевским Крестом. Полагающееся к государственной награде денежное вознаграждение ему тоже выплачено. Представлен Василий и еще к одной боевой награде, только не знает точно – какой: то ли медали «За отвагу», то ли «За боевые заслуги». К концу августа ему предстоит вернуться в часть, там и вручат, что причитается.
Первые дни в учебной части 242-го Учебного центра ВДВ под Омском были суматошными: здесь не были готовы к такому наплыву призванных. Потом все наладилось.
– Нам повезло: в командиры-наставники нам определили курсантов, только что закончивших Центр. Они учили нас окапываться, штурмовать укрепленные здания, проходить лесополосы, находить растяжки от мин и других боеприпасов, снимать их (ставить нас тоже учили), прыгать на ходу с боевой машины десанта (БМД), пережидать движение бронированных машин между их гусеницами и бросать им вслед гранаты, стрелять из автомата и многое другое, – вспоминает Василий Васильевич. – Начальную десантную подготовку получили хорошую. И это обучение не прошло даром.
26 ноября ребят перебросили самолетом через Ростов в Луганскую область. Под Кременной получил он боевое крещение. Командованием была поставлена задача отодвинуть противника от населенного пункта, выбить его. А сделать это непросто, оборона у него насыщенная, глубоко эшелонированная. Первые линии попроще, а чем дальше, тем подготовленнее: забетонированные, замурованные под землю со всеми удобствами для проживания.
– Прибыли мы туда ночью, окопались. Одни в полный рост окопы успели вырыть, другие – до пояса. Но углубиться в землю нам не дали: пролетела вражеская птичка-дрон, засекла координаты, и четыре часа артиллерия ВСУ посыпала металлом наши позиции. Лежу я и думаю: вот так же наших дедов и прадедов в 1941-1945 годах поливали свинцовым огнем. Пока на своей шкуре не испробуешь – не поймешь, каково это. Теперь наш черед пройти это испытание, – продолжал он вспоминать начало своей фронтовой жизни. – Теперь, по прошествию времени, эти события кажутся далекими-далекими. Что поразительно: при такой интенсивности обстрела только одного парня из нашей десантно-штурмовой роты зацепило. И то не смертельно. Потом, видимо, у них боеприпасы закончились. И тогда наши артиллеристы подкинули им «огоньку».
На следующий день десантно-штурмовая рота, в которой воевал Василий Васильевич, сменила месторасположение, заново окопалась и поднялась на штурм первой линии обороны ВСУ. Атаковали без артиллерийской подготовки и поддержки с воздуха.
«Омск» (это позывной Василия Васильевича) командовал взводом.
– Было удивительное ощущение какого-то душевного подъема, такое чувство, будто мне 18 лет, я летал с одного фланга на другой. И не чувствовал усталости, – этот первый стрелковый бой Василию никогда не забыть. – Это было лучше, чем сидеть в окопе и ждать, пока в тебя вонзится осколок. Противник, отстреливаясь, отступал. По сути, это была разведка боем, выявившая огневые точки ВСУ. Мы остановили продвижение, чуть сдали назад, чтобы дать возможность поработать нашей артиллерии. Она, надо полагать, хорошенько их «причесала».
Вот такое было посвящение в десантники собранных из ранее служивших в мотострелках, морфлоте, внутренних войсках (именно в них и служил наш земляк). Командир батальона назвал ребят, ходивших в атаку, героями. «Вы выполнили задачу, которая под силу профессиональной десантуре, я горжусь вами», – вторил ему и комполка. Только просил не надевать в бой тельняшки или хотя бы не выпячивать их. Десантников в плен не берут – отстреливают в первую очередь.
– Куда там, – улыбается Василий Васильевич, – надеваем тельняшки, да еще и расстегиваем ворот поглубже на гимнастерке. Захваченные украинские военнопленные говорили, что их готовили к боям инструкторы-англичане, натовский победный дух им прививали. Но мы же русские воины – неустрашимые. Пусть видят нас и боятся.
За несколько месяцев, проведенных под Кременной, было много атак и закрепов. Закрепы – это удержание отвоеванных у ВСУ позиций. Одно подразделение участвует в штурме, отводится назад, другое – закрепляется и удерживает новые позиции. Десантники упорно, шаг за шагом продвигались вперед. Именно за бои под Кременной Василий Васильевич и был награжден орденом Святого Георгия – Георгиевским Крестом.
Здесь же Василий Васильевич был ранен. Оказался в прифронтовом госпитале неподалеку от Кременной.
– Удивительно: мина у меня под ногами разорвалась, а они целы остались. Видимо, мамиными молитвами, молитвами родных меня Господь оберегал. А до этого у меня было несколько контузий. В одном из боев боеприпас буквально в окопе рядом со мной разорвался. Автомат, который я в руках держал, разбило – меня же не задело. Чудеса! – вспоминает он.
Скоро ему возвращаться. Но не на передовую, а в прифронтовой госпиталь. Но едет Василий не на лечение, а для продолжения службы.
После выздоровления он вместе с другими уже грузился в транспортный «УРАЛ» для отправки в свою часть. Но пришел приказ о расширении госпиталя. Нужно было оставить несколько бойцов, способных к строительным работам. Среди отобранных бойцов оказался саргатчанин.
Новый лазарет было решено оборудовать в заброшенном здании школы, в подвальном помещении.
– Там на стенах фашистские свастики, цифры содержащихся здесь женщин и детей. Вот так националисты воевали (и продолжают воевать): под прикрытием женщин и детей, зная, что российские войска не будут бить по такому схрону с заложниками. Ну и как их можно назвать после этого? Я общался с местными жителями, они жаловались, что в школах, на работе запрещали разговаривать на родном русском – только на украинской мове. А ведь здесь, на Луганщине, испокон веку живут русские. За любое сочувственное упоминание к России можно было угодить в застенки СБУ и не вернуться оттуда.
Помещение привели в порядок, сделали несколько перегородок, установили сантехнику, кровати, и снова бойцы стали собираться на передовую. Пока собирались, заезжает медотряд. Именно той дивизии, в которой и служит Василий Васильевич. А рабочих рук, младшего медперсонала здесь не хватает. Поэтому саргатчанина второй раз оставляют при госпитале.
Нашему земляку приходится учиться ставить системы, делать уколы, помогать во время операций. Десантник и к этому делу пригоден: во время службы в МЧС его учили оказывать первую медицинскую помощь пострадавшим – дело-то новое только отчасти.
– Наши врачи – это боги! Скольких бойцов они с того света вернули, – восклицает Василий Васильевич, насмотревшийся на работу медиков.
Напоследок расспрашиваю его о гуманитарной помощи, поступающей из тыла.
– Пользовались ли вы окопными свечами?
– Конечно, да. И не только, чтобы согреться в блиндаже или подогреть тушенку в окопе. Парни роют лжеокоп или используют старый, зажигают в нем окопную свечу, а сами садятся в соседние укрытия. Ждут. Прилетает дрон-«баба яга», снаряженная боеприпасами, зависает над окопчиком – и сама становится целью: снайпера «приговаривают» ее опуститься с небес, – рассказывает Василий.
– А маскировочные сети тоже в ходу?
– Еще в каком! И технику сделать невидимой на местности, и наши окопы замаскировать – первейшее средство – сети. Накинул ее – и все, считай, в безопасности. И не надо ветки рубить, ломать и таскать, пристраивать их. Долго, хлопотно, и маскировочный эффект не такой, как при использовании масксетей. Часто мы использовали сети, изготовленные в Саргатке, Увальной Битие, Верблюжье. И это была не случайность: со мной выходил на связь глава Саргатского района Владимир Васильевич Хохлов и просил встретить партию гуманитарного груза из Саргатского района. В ней обязательно было множество сетей. Я развозил их по подразделениям дивизии и с гордостью говорил: «Это от саргатчан». Сколько же парней спасли эти изделия! Мое мнение: не только бойцы достойны правительственных наград, но и труженики тыла – за свой самоотверженный труд.
Олег ШИПИЦЫН, фото автора