Трудный хлеб
Хлеборобы КФХ Каирбека Мусаинова продолжают вырывать у стоящей на пороге зимы хлеб.
…Под Интенисом начинаются поля Каирбека Мусаинова из деревни Карманово. Грива идет за гривой, по косогорам взбегает пшеница. А где-то далеко на горизонте лимонно-желтой полоской, разбавляя блеклые краски осеннего пейзажа, веселит глаза рапсовое поле (как потом выяснилось, это самосев). Не знаю, радоваться или огорчаться. Ведь зима вовсю стучится в наши сибирские двери. А ну как накроет все это богатство снегом, не позволит взять его? А ведь затраты-то сделаны, наверное, миллионные. И осенняя обработка почвы, и посевная с применением удобрений, и химпрополка… В этом году посевные площади Мусаинова увеличились почти на тысячу гектаров (в 2020 году было 2,2 тысячи га) – взялся кармановский фермер за земли, которые оставила агрофирма «Омская»: было у ее руководства желание освоить 10 тысяч хохловско-щербакинских земель, но, помаявшись-помаявшись, осилили только три тысячи и бросили.
Не вина Каирбека и его земледельцев, что уборочная так затянулась. Хлеба еще в середине сентября стояли у него зеленые. Благо, ранние морозы ускорили процесс созревания и сорную зелень отчасти убили. И появилась возможность вести уборочную дальше.
В этой стороне, куда еду, бываю редко – уж лучше по грунтовой дороге сотню километров отмахать, чем по асфальтированному хохловскому направлению двадцать… Моя старенькая иномарка того и гляди рассыплется.
Семья Мусаиновых (хочу напомнить историю ее появления в нашем районе) перебралась к нам в 2014 году из Тюкалинского района. Перегнали стадо (500 голов только крупнорогатого скота, а еще табун лошадей, отару овец), трактора, шлейф сельхозорудий. На новом месте, засучив рукава, взялись за дело. Вросли в новую землю, прижились. Это единственная семья в районе, в которой вовлечены в производство и супруга Каирбека Зайнуловича, Гульнур Искандеровна, и сыновья, Жанат и Ноян. У каждого свой трудовой фронт. Гульнур занимается переработкой молочной продукции (хоть и немного осталось коров по прошествии семи лет), готовит провизию для работающих в поле. Ноян, младший сын, на тракторе МТЗ с прицепной жаткой сваливает ниву в валки, вывозит зерно с поля. Жанат доставляет зерно на элеватор (в этот день его не было – был в рейсе). На Каирбеке, понятное дело, и стратегическое управление (он задает направление движения), и оперативное – чтобы все крутилось, как часы, каждый день.
Вот и Карманово. Перед входом на территорию машинного двора – новенькая огромная, девятиметровая жатка от нового комбайна «Полесье». Его доверили в руки механизатора Ильдуса Ишмухаметова. Но это я забежал вперед. Новая встреча с Мусаиновыми начинается в их большом доме. Потому как законы гостеприимства здесь святы. Стол ломится от яств (кухня – вотчина Гульнур), во главе блюд – казахский бешбармак, который готовится только по большим семейным праздникам и для дорогих гостей, и крепкий чай со сливками в пиалах.
Хозяйство развивается, но личное благополучие не застит глаза Каирбекуи Гульнур, и потому разговор за обеденным столом касается заглыхающей жизни в деревне, пожилых селянах, у которых мизерные пенсии, на которых не разбежишься поправить здоровье в санатории, проведать родственников, живущих в других частях страны, о молодежи, у которой нет интереса к рабочим профессиям… Мне близко все, о чем они печалятся. Но рассиживаться крестьянам с предпринимательской жилкой некогда. Мы с Каирбеком отправляемся на зерноток (он же и машдвор). Еще раньше туда поспешил Ноян.
…Теперь я могу по достоинству оценить технический арсенал Мусаиновых. Может быть, старые трактора меня и не впечатлили, но зато две свальные жатки «Полесье» – почти новье, навесные системы для опрыскивания, пружинные бороны, дискаторы, глубокорыхлитель, – все блистает еще свежими красками. Прошлогоднее приобретение – погрузчик немецкой фирмы «Клаас» со стрелой, позволяющий поднимать зерно на высоту в 6 метров. На нем сам Каирбек буртует зерно, создает зерновые барханы. Для этой работы требуется филигранная точность, чтобы не сковырнуть старенькое асфальтовое покрытие. У Каирбека глаз наметанный и рука твердая.
Провевают, очищают от остатков половы, незерновых примесей пшеницу сорта «Гранни». Она на вид зеленоватая и на зуб мягковата.
– Влажность у нее 18-20 процентов. Хранить нельзя, через месяц загорится. А, может, и раньше – отправляем ее на элеватор, – поясняет Каирбек. – Сеяли, а земля от небывалой жары на полштыка была уже сухая. Первый обильный дождь прошел в Саргатском районе 18 июня, но еле сбрызнул здешние земли. Всходов почти не было. И только июльские дожди позволили семенам ожить. Но оставшегося времени для полного созревания не хватило.
А чуть поодаль – горная цепь пшеницы «Ингала». Здесь зеленки поменьше будет, она, наверное, более подходит для нашей климатической зоны (рекомендована для возделывания в Курганской области, это почти по соседству с Омской областью). В прошлом году 45 центнеров с гектара давала, а сейчас вполовину меньше.
Ноян мастерски подгоняет трактор сцепным устройством к дышлу телеги и тащит ее к бурту. Но силовой гидроцилиндр дергается и не может опрокинуть кузов. Надобно чуть-чуть разгрузить ее лопатами. Саша (фамилию не успел выяснить) и Ноян взбираются на телегу и быстро орудуют шанцевым инструментом. И для меня нашлась лопата. Грошевый вклад в урожай, а все равно приятно было ощутить вязкое сопротивление хлеба.
Чтобы не продавать зерно за бесценок, нужно строить настоящий зерноток. Со стационарными зерноочистительными машинами, зерносушилкой, вертикальными бункерами для хранения зерна – вот он ближайший вектор развития хозяйства.
– Года три понадобится на такое строительство. Непонятно, в какие деньги выльется, ведь цены на сельхозтехнику постоянно растут, но это необходимость, – уверен Каирбек.
Первый шаг уже сделан. Он показывает на комплект зерноочистительного оборудования, стоящий в упаковке. На металлической пластине выдавлено – «Воронежсельмаш». Это старейшее предприятие России (и в СССР), специализирующееся на его выпуске. Отличный выбор сделан. Кстати, прошлогодние закупочные цены за зерно позволили нашим крестьянским начальникам впервые заняться массированным техперевооружением. Прежде саргатские хозяйства и сельхозпредприятия, все вместе взятые, позволяли себе обновлять технику миллионов на 40 в год (и не всегда брали новую), а в этом году уже закупили тракторов, комбайнов, сельхозинвентаря на 150 миллионов рублей. И это еще не последняя цифра.
Потом поехали на жатву. Полевая дорожка как раз вела через рапсовое поле, замеченное мною издалека. Я недоумевал, зачем сеять рапс, когда масличный лен и проще выращивать, и стоит он дороже.
– Так мы его в этом году и не сеяли. Здесь он сам пророс от ранешних посевов. Два раза это поле прошли дисковыми боронами, культиваторами. А он все рано поднялся, да такой ладный. Хоть покупай сенажный комбайн и коси на подкормку скоту, – сам дивится Каирбек.
Три стареньких «Дона» вели уборку и новенький «Полесье». «Полесье» явно двигался в два раза быстрее, заглатывал валок вместе с зеленой травой и как ни в чем не бывало шел дальше.
Я поднялся к Ильдусу на его капитанский «мостик». Семнадцатый год он работает в хозяйстве Каирбека Мусаинова. Куда тот – туда и Ильдус Мунзирович. Он в технике «собаку съел», башковитый и въедливый. И этот новенький комбайн настроил для жатвы без всякой сервис-службы, чем немало удивил сервисменов. Более того, нашел причину синего дымления при работе двигателя. Техники уверяли, мол, все детали новенькие, притрутся, приработаются – уйдет дымление. Но дотошный Ильдус с ними не согласился, обследовал движок и указал, что надо сделать, чтобы добиться его нормальной работы немедленно (двигатель на гарантийном обслуживании, и самому неполадки устранять нельзя). Утер нос спецам.
– Ильдус, как тебе новый комбайн, – спрашиваю.
– Хороша машина, идет и не чувствует, отбивает и недоспевшее зерно, и сорняками не захлебывается. Ему бы валок сдвоенный да поувесистее, поурожайнее.
– А убирать еще много?
– Ой, много, не дала погода хлебу созреть вовремя.
Пообщался я и с молодым, да умелым Александром Кочегаровым, комбайнером на «Доне-1500». Саша пришел в хозяйство Мусаиновых почти сразу, как те перебрались в Карманово. На него всегда можно положиться, как и на его отца, Петра Ивановича Кочегарова, тракториста-касемсотчика, на котором сейчас подъем зяби, обработка паров, а весною Петр – главная ударная сила на посевной. Но сегодня его очередь пасти скот: в Карманово весь личный скот жители пасут по очереди.
Здесь не было в достатке транспорта. Зато стояли четыре огромные телеги, комбайны подходили и опрастывали в них свои чрева.
…Смеркалось. Я выезжал с кармановского свертка, и попался мне навстречу Жанат на КамАЗе: он делает два рейса в день. Его глаза были чуть уставшие, но веселые, горящие. Ему сейчас грузиться – и в новый рейс с зерном на элеватор…
Олег ШИПИЦЫН, фото автора
